Читаем Африка, миграции, мифология. Ареалы распространения фольклорных мотивов в исторической перспективе полностью

Тексты обладают относительно сходной сложной структурой, но их ареалы разобщены, поэтому возможность многократного повторного возникновения подобной структуры трудно исключить. Тем не менее, поскольку африканские версии сосредоточены в пределах Кении и Танзании, т.е. в районах, подвергавшихся в ходе морских контактов наиболее сильному влиянию со стороны Передней и Южной Азии, вполне вероятно, что именно из этих районов мотив и проник дальше в Африку.

В большинстве африканских версий мотив «поздний сын» сочетается с мотивом «поглотитель» (L110). Персонаж проглатывает множество людей и животных. В конце концов, ему вспарывают живот. Проглоченные выходят наружу или извлечены из чрева людоеда и оживлены. В Африке монстром-поглотителем часто оказывается чудовищная тыква. Кроме шамбала (см. выше текст), он известен суахили, яо, камба, банту района Кинирамба в Танзании, исанзу, сукума, ирамба, тенда, мампруси, джукун, эве, хауса и, скорее всего, другим группам в Центральной и Западной Африке.

Мотив «поглотитель» связывает Африку прежде всего с Европой, Кавказом и Средней Азией (тексты типа «глиняный Иванушка», ATU 2028). Однако в Восточной Африке «поглотитель» сочетается с мотивом «проглоченный извлечен из мизинца» (K78). Людоед проглатывает людей или только героя. Людоеда убивают, но в его чреве проглоченных не обнаруживают (либо они там мертвы). Средство для оживления находится в пальце людоеда, или проглоченные живыми выходят не из живота, а из пальца, или обнаружить проглоченных удается после того, как палец людоеда отрезан.

В отличие от африканских, азиатские тексты с данным мотивом довольно редко повествуют о человечестве в целом, обычно в них речь идет о спасении одного или нескольких конкретных персонажей. Однако сам мотив во всех случаях одинаков и почти наверняка попал из Азии в Восточную Африку в ходе морских контактов с миром ислама, поскольку в других областях континента совершенно не известен (рис. 49). Для сравнения приводим две африканские и две азиатские версии. Еще одна восточноафриканская (камба) изложена ниже в связи с мотивом «волк и козлята».

Рис. 49. «Проглоченный извлечен из мизинца», мотив K78. Людоед проглатывает людей или только героя. Его убивают, но в его чреве проглоченных не находят (либо они там мертвы). Средство для оживления проглоченных находится в пальце людоеда, или проглоченные живыми выходят не из живота, а из пальца, или обнаружить проглоченных удается после того, как палец людоеда отрезан.


Перейти на страницу:

Похожие книги

Время, вперед!
Время, вперед!

Слова Маяковского «Время, вперед!» лучше любых политических лозунгов характеризуют атмосферу, в которой возникала советская культурная политика. Настоящее издание стремится заявить особую предметную и методологическую перспективу изучения советской культурной истории. Советское общество рассматривается как пространство радикального проектирования и экспериментирования в области культурной политики, которая была отнюдь не однородна, часто разнонаправленна, а иногда – хаотична и противоречива. Это уникальный исторический пример государственной управленческой интервенции в область культуры.Авторы попытались оценить социальную жизнеспособность институтов, сформировавшихся в нашем обществе как благодаря, так и вопреки советской культурной политике, равно как и последствия слома и упадка некоторых из них.Книга адресована широкому кругу читателей – культурологам, социологам, политологам, историкам и всем интересующимся советской историей и советской культурой.

Валентин Петрович Катаев , Коллектив авторов

Культурология / Советская классическая проза
Алхимия
Алхимия

Основой настоящего издания является переработанное воспроизведение книги Вадима Рабиновича «Алхимия как феномен средневековой культуры», вышедшей в издательстве «Наука» в 1979 году. Ее замысел — реконструировать образ средневековой алхимии в ее еретическом, взрывном противостоянии каноническому средневековью. Разнородный характер этого удивительного явления обязывает исследовать его во всех связях с иными сферами интеллектуальной жизни эпохи. При этом неизбежно проступают черты радикальных исторических преобразований средневековой культуры в ее алхимическом фокусе на пути к культуре Нового времени — науке, искусству, литературе. Книга не устарела и по сей день. В данном издании она существенно обновлена и заново проиллюстрирована. В ней появились новые разделы: «Сыны доктрины» — продолжение алхимических штудий автора и «Под знаком Уробороса» — цензурная история первого издания.Предназначается всем, кого интересует история гуманитарной мысли.

Вадим Львович Рабинович

Культурология / История / Химия / Образование и наука