Африка — третья часть света

В то же время память о многих ученых авторах, умерших много веков назад, еще живет среди людей и с каждым часом расцветает все ярче. Таким образом, я думаю, что для той главной цели, которую я преследую, я сделал наилучший выбор. Меня привел к нему некий инстинкт естественного влечения и почтения к людям образованным, знатокам астрономии и естественных наук, так как мне казалось, что они обладают чем-то божественным, благодаря чему заслуживают почета и восхищения превыше других людей. Но причиной, которая заставила меня с охотой взяться за этот труд, было то, что, рассматривая географические таблицы Птолемея и сочтя их в части, описывающей Африку и Индию, очень несовершенными в сравнении с обильными сведениями, имеющимися об этих странах в настоящее время, я решил, что, вероятно, было бы неплохо, а может быть, и очень полезно для мира, собрать вместе рассказы писателей нашего времени, побывавших в указанных частях света и подробно сообщающих о них. Прибавив к ним описания португальских морских карт, можно было бы составить такие же таблицы, которые вызвали бы огромное удовлетворение тех, кто находит удовольствие в подобных познаниях, ибо они были бы уверены в градусах широты и долготы по крайней мере всего морского побережья этих стран, в названиях местностей, городов и в именах синьоров, которые живут там в настоящее время, и могли бы их сравнить с тем, что написано древними авторами.

Сколько напряжения вынес мой слабый и малый ум во время работы главным образом из-за различных языков, на которых писали эти авторы! Я не хочу вникать в это сейчас, дабы не казалось, что я на словах преувеличиваю свои труды и бдения. Но я надеюсь, что благосклонные читатели, подумав, заметят это сами. Если же в некоторых немногочисленных местах мы допустили погрешности (я признаюсь в том, что это случается), то это произошло не от нашего малого прилежания, но скорее из-за того, что достоинства нашего ума и наше усердие не равны.

Кроме того, попавшие ко мне в руки экземпляры были крайне попорчены и искажены настолько, что это привело бы в смятение всякого сильного и смелого духом, если бы его не поддерживала мысль об удовольствии, которое должны будут испытать все интересующиеся географией, и прежде всего той частью Африки, которую описал Иоанн Лев. Как известно, в наше время нет никого другого, кто сообщал бы о ней по крайней мере так подробно и так достоверно.

Но что я говорю об удовольствии, которое будут иметь от этого труда ученые и любознательные? Кто может усомниться в том, что подобного рода чтением будут наслаждаться многие синьоры и государи? Ведь им более, чем кому-либо другому, надлежит знать тайны и своеобразие этой части мира, все расположение ее областей, ее провинции и города, зависимость, в которой находятся по отношению друг к другу синьоры и народы, которые там обитают. Если же они могли узнать и осведомиться у тех, кто ездил по этим странам, и, слушая их рассказы или прочитав их записи и суждения, уже составили себе мнение о том, что число этих стран очень велико, то я вполне уверен, что, читая эту книгу и размышляя над тем, что она содержит и о чем повествует, они признают, что их сведения об Африке в сравнении со сведениями этого труда кратки, неполны и не столь значительны. Таков будет плод, который читатели извлекут из этого труда к полному удовлетворению своих желаний.

Наш автор часто бывал при дворах государей Берберии и вместе с ними участвовал во многих походах нашего времени. О его жизни я расскажу то, что узнал от лиц, заслуживающих доверия, которые знали его и часто посещали в городе Риме. Он был мавром, родился в Гранаде. Когда это королевство завоевал Католический король, он вместе со всеми своими родственниками бежал в Берберию и в городе Фесе трудился над изучением арабской словесности. На арабском языке он составил много книг по истории, которые до сих пор до нас не дошли, а также одну книгу по грамматике, каковая, по словам магистра Якоба Мантино, у него была. Он странствовал по всей Берберии, королевствам черных, Аравии, Сирии, всегда записывая все, что видел и слышал. Потом, во времена понтификата папы Льва[5] он был захвачен в плен на острове Джерба кораблями корсаров, привезен в Рим и подарен его святейшеству. Папа, увидев его и узнав, что он находит в географии удовольствие и уже написал одну книгу по географии, которую возил с собой, встретил его очень благосклонно, обласкал и назначил ему хорошее жалование, чтобы он не уехал. Затем он уговорил и убедил его принять христианство и дал ему два своих имени, т. е. Иоанн и Лев. После этого он долгое время жил в Риме, где выучился итальянскому языку, чтению и письму на нем и перевел с арабского свою книгу настолько хорошо, насколько он это умел. После многих случайностей, рассказывать о которых было бы долго, эта книга, написанная им самим, попала в наши руки, и мы со всем возможным усердием старались выпустить ее в свет в доподлинном виде — такой, какой ее можно сейчас прочитать.