Африканеры в космосе. Где мой муж, капитан? (СИ)

Это было невыносимо. Я кинулся вниз в проём, перехватывая поручень трясущимися руками и сдерживая рыдания. Я совсем не годился на роль отважного космонавта. Какое-то время я висел внизу без движения, пока недовольный голос Ван Ситтарта не напомнил, что кислород не бесконечен, а внизу нас ждут умирающие от голода люди. Он прав, кругом прав, не время для рефлексии.

Я полетел к тому же месту, где на "Морестере" нашёл ремонтный скафандр. Тут он тоже был, примотан к стенке сантехническим скотчем. На лбу через такой же трафарет выведено "Гроот Зимбабве". Я только притронулся к нему, и он отвалился от стены. Стараясь не смотреть больше по сторонам, со скафандром в руках я полетел на птичку переодеваться.

Угадайте, какой контейнер я открыл первым, когда вернулся на нижнюю палубу? Ящик с загадочной "Системой Дальней Космической Связи" оказался небольшим. Я открыл запоры, откинул крышку. Внутри он был доверху засыпан пенопластовыми шариками. Я засунул руки внутрь и нащупал что-то твёрдое. Раскидал верхний слой. Я думал найти что-то наше военное, с допотопными тумблерами и бакелитовыми ручками, не спрашивайте почему. А там лежал большой чёрный шар, покрытый такими же чешуйками, как и мой скафандр. Ещё один подарок от неизвестных доброжелателей.

Где-то в ящике должна быть инструкция, как им пользоваться, но я просто положил на него обе ладони, и он осыпался, разложился в большой антрацитово-чёрный чешуйчатый лист, и я сразу услышал голос, спокойный голос на русском языке:

— … в качестве передающей антенны. Соединительный кабель приложите к краю активированной Станции Дальней Космической Связи и будьте готовы к соединению с оператором.

После короткой паузы уже другой голос заговорил по-китайски. Видимо, зачитывая тот же текст.

— Механик, что там происходит? — раздался из моего динамика раздражённый голос Ван Ситтарта.

Я ответил:

— Нашёл контейнер со станцией связи, и он не пустой.

Ответом было долгое молчание. Потом он сказал:

— Это хорошо, механик. Я очень рад. Но давайте вернёмся к основной нашей задаче, а с этим будем разбираться после приземления. — И радости в его голосе не было ни капли.

Я приложил ладони к чёрной поверхности станции, и она слиплась в шар, мягко вытолкнув мои руки. Я уверен, я просто вижу, как в этот самый момент Ван Ситтарт говорит Гендрику, что мне надо закрыть рот навсегда.

…

Запись закончилась, Дидерик опустил руку с самописцем. Скауты стояли молча, даже Шмит затих, потрясённый услышанным. Тишину нарушил Фред:

— Командир, что делать будем?

Дидерик помолчал и ответил:

— Ничего.

Окружавшие его скауты заволновались. Грут поднял руку:

— Пока ничего. Мы не можем просто взять и ворваться в дом к руководителю колонии, великому "Спасителю" Ван Ситтарту. Среди вас есть желающие воевать со всем нашим народом? — Он повысил голос: — Петрус, подойди!

Сын встал рядом с отцом, и Дидерик положил руку ему на плечо.

— Через три дня мы будем праздновать годовщину спасения колонии. К этому дню мой сын должен подготовить доклад о миссии "Морестера". Это последнее задание мефру Брауэр, и оно будет выполнено. Дерек и… Виллем-младший, вас я прошу взять продукты и воду на трое суток. Посидите со Шмитом в брошенной рыбачьей хижине, на север от хозяйства Теронов. Мне надо, чтобы до утра Дня Спасения никто его в городе не видел. К докладу моего сына привезёте его к Хемейнстерааду. Сейчас сворачиваем лагерь и выезжаем. Утром будем в городе. И да, если у кого-то из вас есть сомнения, мы можем отправиться к Собачьей Луже и проверить слова моего сына. Ваше доверие мне важнее одного дня задержки. Ну что?

— Командир, — подал голос Эрик, — голос Давида я узнал, уверен, как и многие. И эта штука в твоей руке сомнений не оставляет. Нет смысла.

— Все так думают? — Крикнул Дидерик. Одобрительный гул был ему ответом. — Хорошо. Тогда сворачиваемся и возвращаемся в город.

Он вложил шар самописца в руку сына:

— Держи, выполни свою работу, как надо.

— Отец… Вы с мефру Брауэр… — Грут замялся. Дидерик посмотрел ему в глаза:

— Я никогда не врал твоей маме, и врать не буду. Остальное тебя не касается. Понял? — Грут кивнул — Тогда иди, собирай вещи.

Через час скала возле водопада опустела. Только слабо светился в лунном свете грубый крест над каменной могилой Адель Брауэр.

Мятеж

Когда затихли последние ноты "Оды радости" Бетховена, бургомистр развёл в сторону руки, будто успокаивая взбудораженные торжественной музыкой чувства.

— Сограждане! — Сказал он, улыбаясь. — Сегодня честь представить свой доклад о спасительной миссии капитана Ван Ситтарта и Гендрика де Тоя на шаттле "Морестер" выпала Петрусу Груту, сыну командира наших скаутов. Давайте подбодрим его аплодисментами, смелее, смелее.