Африканеры в космосе. Где мой муж, капитан? (СИ)

— Тогда заделайте дыру в обшивке, нам пора возвращаться. И… Отстыкуйте "Морестер", я перехожу на шаттл "Гроот Зимбабве". Неизвестно, как поведёт себя ковчег с двумя пристыкованными птичками при входе в атмосферу.

Город исправляет ошибку

Все взгляды в зале Хемейнстераада обратились на Гендрика де Тоя. Груты, члены Совета, скауты на входе — все изумлённо вылупились на старого командира скаутов. Ван Ситтарт тоже пристально наблюдал за ним из-под полуприкрытых век. Гендрик стоял прямо, глядя поверх голов куда-то в окно.

— Гендрик, может, хотите что-то добавить? — Спросил бургомистр.

Де Той, не сводя глаз с куска серого неба в окне, ответил:

— Вы всё слышали.

— То есть вы отвинтили лебёдку от палубы, обрекая своего напарника на страшную смерть, я правильно понял?

— А у вас есть доказательства, что я её отвинтил? — Де Той без выражения посмотрел в глаза бургомистру.

— Лебёдку могли плохо закрепить на Земле. Всем известно какие русские бракоделы. — Подал голос Ван Ситтарт.

Совет возмущённо загудел. Хольт приподнялся со своего места:

— Хочу напомнить вам, уважаемый капитан, что именно русским мы обязаны тем фактом, что сидим сейчас здесь и разбираем это чудовищное дело, а не сгорели вместе со всем старым миром!

— Это не отменяет факта… — Начал Ван Ситтарт, но Хольт его перебил:

— Это не отменяет факта, что один член вашего экипажа попытался убить другого члена вашего экипажа. Вопрос только в том, по чьей инициативе это сделано.

Ван Ситтарт тяжело поднялся с кресла, отставил руку с тростью в сторону. Младший Грут вспомнил слова Давида про позы, которые любит принимать капитан и с трудом подавил смешок.

— Я призываю Совет воздержаться от необдуманных слов и недоказуемых обвинений! — Прогремел он. — Я готов дать объяснение каждому своему поступку, если вы готовы слушать. Но комментировать чьи-то домыслы… Не превращайте совет в судилище!

Бургомистр хлопнул рукой по столу:

— Да чёрт с ними, с доказательствами! — фадер Корнелис изумлённо взглянул на него, но промолчал. — Гендрик, почему вы спасли Давида?

— Человек был в опасности, я спас. Почему вас это удивляет?

— "Души прекрасные порывы…" — Пробормотал Хольт.

— Что, простите? — переспросил бургомистр. Хольт неопределённо пожал плечами:

— Человек, бывает, действует, подчиняясь импульсу. Могу предположить, что он получил приказ, который ему не хотелось выполнять…

Ван Ситтарт открыл рот, но Хольт его опередил:

— Да, это просто мои выводы и предположения. Что касается остального… Механик ясно сказал, что рывка не было. А когда он обернулся, увидел удаляющуюся от корабля лебёдку. Значит, вырвать её не могло. Она была откреплена и выброшена за пределы корабля. Но! Но… Материальных доказательств у нас нет.

Он развёл руками и сел на место.

— Господа… — Сказал он после небольшой паузы. — 15 лет назад я был против. И оказался практически в одиночестве. У меня, как и у вас, не было оснований сомневаться в словах двух уважаемых членов нашего общества, но я считал, и считаю сейчас, что из истории нельзя вырывать куски и выбрасывать их на помойку. Любые поступки и события — это бесценный опыт. Любые! Даже самые страшные и отвратительные. История — инструмент, коллеги, а не произведение искусства. Тогда я нарушил ваше коллективное решение… — Он погасил рукой выкрики. — Да, ваше, не моё. Я подробно записал весь рассказ мениеров Ван Ситтарта и де Тоя о том, что происходило на борту "Гроот Зимбабве". Этот листок полтора десятилетия лежал в моём столе, пока я не показал его Петрусу… — Хольт печально покачал головой. — И теперь я виню себя в гибели Адель Брауэр. Ведь именно этот листок запустил цепь событий, в результате которых мы все оказались здесь, в этом зале.

— Мениер Хольт, — возразил младший Грут, — не вините себя. Мефру Брауэр рассказала мне о видеозаписи. Она знала, что Чан, сын механика Давида, мой лучший друг, и я не остановлюсь, пока всё не выясню. Мне жаль мефру Брауэр, но то, что она хотела, случилось. Вы… мы все восстанавливаем справедливость.

— Какие высокопарные речи! — Презрительно бросил Ван Ситтарт. — Вы галопом несётесь к гибели, и тащите за собой весь наш народ, а всё это словоблудие — кружева на катафалке. Я горжусь каждым принятым мной решением. Каждым! Пока вы размазывали по лицу сопли, я спасал колонию. А теперь вы, чистоплюи, решили встать в позу оскорблённого благочестия? Жалкое зрелище… — Он демонстративно отвернулся.

Бургомистр кивнул Груту.

Смерть Давида

"Пробоина была небольшой, с загнутыми внутрь краями. Я посветил в дыру и поначалу ничего не понял: какие-то провода, штыри. Зацепил пальцами, потянул на себя. Когда серая труба с конусообразным носом выскользнула наружу, я чуть не умер от страха. Это была неразорвавшаяся головная часть ракеты. Корпус, наверное, отломился при взлёте, а она осталась внутри. Если бы она рванула в моих руках, спас бы меня скафандр? Сильно сомневаюсь.