Африканский дневник

Марокко, Алжир и Тунис открывают вам мало известную Францию; и – пространства косматых, разлапых лесов, уходящих к экватору, завершают ту Францию; невероятно раздутое тело желтеет раздутым своим животом – сахарийским бельмом; вся Сахара есть Франция; за Сахарою – Франция; эти Франции – кипень горластых, цветных, беспокойных народностей: толоко толков и морок цветов: – туареги, арабы; и – негры, и – негры, и – негры; становища негров с остатками черной культуры, великолепной, создавшей высокие памятники литературы, – становища негров, живущих в сплошной некультурице; разнообразие негритянских племен: дикари в ярких перьях; и дикари в перьях страусовых, покрытые шкурами; и достойные, смелые тимбуктукцы: все отродия цветокожих метежутся громкою жизнью, сочатся, клокочут в артериях организма страны, привлекая кровь нации из головы, европейской и знаемой Франции, – в ее черное африканское сердце; за Францию, – ту, которую знаем, – мне страшно; теперь еще время отлива (от головы национального организма к желудку) всех соков страны: надо ей беспрепятственно переварить то огромное тело, которое поглотила она – т. е. двадцать две Франции, чтобы стать после кровного усвоения Африки – ¹/₂₂-ою себя самое, я боюсь – будет час; кровь с огромною силой прильет к голове организма французской Европы, – кровь черная: миллионами негров, мулатов вдруг хлынет в Париж, Марсель, Гавр, Лион, – Африка, так, что жилы страны разорвутся, под мощным напором; и европейскую Францию быстро постигнет удар: почернеет ее голова; и в XXIII столетии будет Париж переполнен курчавыми толпами черных «чертей»: парижан!

Завоевание Францией Африки как-то мы все проглядели; об оккупации марокканских провинций мы только что прочитали в газетах[52]; Марокко же – малый кусочек земли по сравненью с пространством тропической Франции; собственно говоря: центр ее не в главе, а – в ногах; голова – истончается (прекращенье рождений): худеет, худеет, худеет она; все-то пухнут и пухнут, чернея, французские ноги; такая распухлость – болезнь: элефантиазис (так кажется).

Бедная Франция!

Вот – Марокко, Алжир и Тунис; вот Нигерия, Сенегал и Гвинея; вот – грудь, а вот – ноги, меж ними – широкий живот: то – Сахара; знаете расстояние от руки до ноги современной «француженки»; от Алжира до… скажем, Луанго; я – вымерил: расстояние от Алжира до этого пункта равно расстоянию от Москвы и до Лондона; расстояние крайних точек ее поперечника (в талии) – от Сен-Луки до египетского Судана, опять-таки приблизительно, есть расстояние от Москвы и до Лондона; у миниатюрной «француженки», надо признаться – не очень-то тонкая талия; Франция быстро толстеет, она – негритянка; не гальский петух ее символ; и – не кадриль ее танец, скорей ее символ – жираф; ее танец – канкан; и не надо быть тонким провидцем, чтоб внятно понять: уже даже в XX столетии в тонкие звуки «рояльной» культуры Европы войдет глухо-дикий рыдающий звук барабана, там-тама; «ля-ля» превратится в звук: «бум». И забумкает звуком «бум-бума» пространства Европы.

О, бедная Франция!

Африканскую Францию ныне слагают – во-первых, трехцветие берберийских культур: то – Марокко, Алжир и Тунис: европейская Франция – треть их тел; далее следует – грозный Туат и Сахара (равны восьми – «Франциям»); ниже – снова три «Франции»: Сенегал и Гвинея, а Дагомея, слоновое побережье, опять-таки превышает размерами европейскую Францию; кажется, что Нигерия составляет две Франции; около четырех их составят: Убанг, Габон, Среднее Конго и земли бегущие по направлению к востоку от озера Чад до – Эль-Фашери и Бахр-Эль-Газаля. Так 22 Франции составляется вместо одной; судьба Франции ужасает меня; иль она – механически нагроможденная глыба: колосс глиноногий, который рассыплется скоро (не может не рухнуть он); Францию очень скоро постигнет удар в этом случае; и – мне жалко ее; если ж Франция есть организм, а не двадцать две «Франции» плюс «европейская» Франция, то – вдвойне ее жалко; ведь белая кожа культуры обварится в африканском котле, почернеет зловеще ожогами негрской культуры.