Агасфер

— Верно… никого нет! — воскликнул изумленный каменолом, заглянув в кабинет. — Где же они? Нам сказали, что сюда их человек пятнадцать пришло. Или они пошли бы вместе с нами разносить фабрику… или была бы драка, и волки изрядно бы их порвали!..

— Коли не пришли… значит придут… — сказал другой. — Надо подождать!

— Да, да… подождем их!

— Посмотрим на них поближе!

— Если волкам хочется поглядеть на пожирателей, — сказал Морок, — то почему бы им не пойти повыть около фабрики поганых атеистов?.. Стоит волкам, завыть, небось те выскочат, и завяжется драка…

— И завяжется драка! — машинально повторил Голыш.

— Но, только, может быть, волки боятся пожирателей? — прибавил Морок.

— Ты заговорил о страхе… так ты с нами туда пойдешь: мы тебе покажем, как мы боимся! — хриплым голосом закричал колосс и двинулся к Мороку.

Множество голосов завопило:

— Чтобы волки побоялись пожирателей? Такое было бы впервые!

— Драться… драться… вот и делу конец! Нам это надоело… С чего им такое счастье, а мы должны бедствовать!

— Они говорят, что каменоломы — это дикие звери, единственно на то и годные, чтобы работать в своих ямах, как та собака, которая только и знает, что вертеть вертел![436] — сказал один из посланцев барона Трипо.

— И что пожиратели наделают себе фуражек из шкур волков! — прибавил другой.

— Ни они, ни их жены не ходят к обедне, язычники… собаки!.. — кричал агент аббата.

— Ну, они-то… черт их побери, это их дело! Но жены как смеют не ходить?.. Это требует отмщения!

— Недаром аббат сказал, что проклятая фабрика накличет на нас холеру…

— Верно… он это говорил в своей проповеди… Наши жены слышали…

— Да, да, долой пожирателей, которые хотят навлечь холеру на нашу округу.

— Драться!.. драться! — ревела толпа.

— На фабрику, друзья! — громовым голосом закричал Морок. — На фабрику, храбрецы—волки!

— Да, да, долой пожирателей, которые хотят навлечь топаньем и шумом.

Эти отчаянные крики отрезвили Голыша, и он шепнул Мороку:

— Вы хотите резни? Я на это не согласен.

— У нас будет время предупредить фабрику… От этих мы дорогой отделимся, — отвечал ему Морок; затем он крикнул перепуганному кабатчику: — Водки! Надо выпить за здоровье волков! Я угощаю.

Он кинул деньги кабатчику, который исчез и через мгновение вернулся с бутылками водки и стаканами.

— К чему стаканы? — воскликнул Морок. — Разве такие молодцы пьют из стаканов?! Вот как надо!

И, откупорив бутылку, он приложил горлышко к губам.

— Отлично! — сказал каменотес, которому Морок передал бутылку. — Лей прямо в глотку! Кто не последует этому совету, тот трус! Это наточит зубы волкам!

— Пейте, товарищи! — раздавал Морок бутылки.

— Без крови дело не обойдется, — прошептал Голыш, сознавая, несмотря на свое опьянение, всю опасность рокового подстрекательства.

Действительно, вскоре многочисленная толпа покинула двор кабатчика, чтобы устремиться всей массой на фабрику г-на Гарди.

Некоторые из рабочих и жителей деревни, не желавшие принимать участия во враждебных действиях (их было большинство, прятались по домам, в то время как буяны шли главной улицей; но женщины, фанатизм которых аббат сумел разжечь, ободряли своими криками и пожеланиями воинственную толпу. Во главе нее шел гигант-каменолом, размахивая своими огромными железными клещами, а прочие вооружились палками, камнями, всем, что попало под руки, и следовали за основным ядром толпы. Головы, возбужденные недавними возлияниями, кипели страшной яростью. Лица были свирепые, горевшие ненавистью, ужасные. Разнузданные, порочные страсти угрожали страшными последствиями. Волки шли по четверо или пятеро в ряд, распевая воинственную песню, которая своим нарастающим возбуждением разжигала их еще сильнее. Вот последний куплет этой песни:

Бесстрашно вступим в бой с врагами,
Стальные мышцы напряжем,
Они вражду раздули сами,
Ну, что ж! Мы против них идем!
Царя всеславного потомки —
Мы не должны в бою робеть,
Но победить иль умереть;
Смерть, смерть иль клич победы громкий!

О племя храбрецов, о соломонов[437]

род,[438]Смелей, отважней в жаркий бой,
Победа нас зовет![439]

………

Морок и Голыш исчезли во время суматохи, когда толпа выходила из кабака, чтобы двинуться на фабрику.

II Общежитие

Пока волки готовились к дикому нападению на пожирателей, фабрика г-на Гарди имела самый праздничный вид, вполне гармонировавший с ясным, холодным мартовским утром.