Агасфер

На самом деле, в детстве у нас были очень сложные отношения, она не дала мне… отца, кроме каких-то парней, которые меня иногда могли меня ударить, пока она не видит. Я их не любил – отца хотел увидеть. А отца она-то, видимо, вообще не знала… точнее… не подозревала, кто он такой, вечно что-то в детстве придумывала… меня в школе какой-то парень стал называть даже бастард, чморит, а я его пытался бить. Дома меня… отчитывали постоянно помощники мамы… С её снисхож…дения полузакрытых глаз могли меня чуть выпороть, но она никогда… хотя, если видела… закатывала им истерику… впрочем, было много деталей. Она меня никогда не била, много давала, но воспитывала хорошо только в детстве, а в юношестве совсем забросила, хоть… и выполняла все мои странные контр…культурные желания.

У меня был в детстве показательный случай, связанный с воспитанием. Я проснулся посреди ночи и, когда взглянул под одеяло, увидел там монстра, частый случай для детей… меня это привело в значительный страх… сразу подскочил, прибежал к маме, а она спала с парнем св…оим. Я его разбудил тоже… он ей сказал, что улож…ит меня спать, а сам… приведя в мою комнату, ударил по щеке, закрыл рот, сказал, что, если буду пищать, добавит ещё. Есть и другие примеры… но хули они тебе сдались.

Я вырос и стал нахуй её посылать без зазрений совести… мы часто ссорились и… незадолго до самоубийства. я увидел её на улице, резко свернул и убе…жал куда-то, не хотел говорить с ней, может, ещё раз она бы меня разозлила.

–Ты ни разу с похорон не захотел навестить мать, которую ты ненавидел просто из–за того, что она пыталась найти любовь? Я думаю, что ты просто слаб…ну в этом смысле, боишься признать свою неправоту в её отношении, что ты её довёл до самоубийства, эти мысли ты вытеснил куда-то далеко, а они тебе возвращаются в виде этого чувства смерти… мысли никогда безвозвратно не уходят – они всегда, будто энергия, переходят из одного состояние в другое.

Весь твой страх смерти – страх понимания себя, как косвенного убийцы своей матери, того, кто просто её довёл до крайней точки.

Егор уже чувствовал непреодолимый гнев, его кулаки сжались, он готов был его ударить. Он на миг погрузился в фантазию, как он со всей силы бьёт его прямо по глазу, потом ногами ударяет по солнечному сплетению, ведь как этот парень смеет быть настолько пр… бесцеремонно-откровенным. Однако, совладав с эмоциями, он сказал с сильной долей пассивной агрессии, зубоскаля и напрягая скулы:

–Да случай…пошёл ты на хуй… я легко могу пойти к ней на кладбище прямо сейчас, но просто не вижу в этом смысла. Хотя… раз уж это принимает часть пари…я пойду туда. Я смогу перебороть себя и мои мысли о смерти это… никак не связано.

Тот было Павел, осознав остроту своих фраз, хотел начать успокаивать Егора, отговаривать, но Егор встал толчком, чуть накренившись вправо, и пошёл в коридор.

***

Павел бросился за ним.

Успокойся! Успокойся! Куда ты сейчас в таком состоянии пойдёшь, куда? Я с тобой не спорил! Я ошибся.

Егор его отталкивает рукой, он неуклюже надевает ботинки, пока все тусовщики собираются вокруг него, спрашивают у Паши, что происходит, но он разводит руками и готовит, что тема у них для разговора не задалась изначально. Друзья пытаются ухватиться за него, а он их отталкивает, брыкается, непоследовательно отбивается от рук.

Паша говорит: что же с нами борешься, мы тебе спасаем!

А он отвечает: я знаю таких помощ…ников… себя этим возвысить хотите, зря я вообще стал с вами общаться

Кто-то из толпы сказал: а что же ты это с нами общался, а сейчас вон как ведёшь себя безудержно

Егор агрессивно отвечает, уже встав в двери с приподнятым подбородком: я ваши рты ебал! Да…у меня настолько острый язык, что, когда я им лижу, я режу анус, в отличие от вас, мягких и комфортных. Вышел и крепко хлопнул дверью.

На улице повечерело достаточно сильно. Капал мелкий дождик, лишь увлажняя листья и почву, но не взмачивая её вплоть до подземной глины. Асфальт стал блестящим, фонари любопытно и крайне эстетично отражаются на обелисках домов, каждый листик сирени, тополя, клёна играют с лучиками искусственного света, электрический блеск проникает даже на землю, играя и танцуя на ней, а ливнестоки пыхтят, глотая маленькие струйки химической воды.

Егор в исступлении, чтобы успокоиться, он глотнул небольшую горсть воды из ближайшей лужи. Вода была металлическая и невкусная, из–за чего он срыгнул горькую субстанцию в горло, но его не протошнило полностью. Далее отправился буквально бежать к кладбищу, которое всегда открыто, даже в самую тёмную из ночей.

По пути он подсказывается, неумело поднимается и скачет в припрыжку к нему. Он решителен, правда, решителен неясно к чему, к свершению чего, хотя такое бывает всегда с людьми. Ему в какой-то момент начинает звонить девушка без перебоя, телефон омерзительно вибрирует в штанах, чем выводит Егора из равновесия – он достаёт его и отвечает

–Алло?

–Алло, что… ты хочешь от меня… Лиза?

Его язык сильно заплетается, не поддаётся ему, алкоголь начинает убийственно действовать.