Агатангел, или Синдром стерильности

— Да, а вы знаете Java? — спросил Юра, но в его голосе и взгляде снова не было ни заинтересованности, ни удивления, ни заинтригованности, ни хотя бы любопытства. Он спросил просто из вежливости. Знаю я Java или нет, ему было глубоко безразлично.

— Нет, я не занимаюсь программированием, просто когда не загружается веб-страница, часто появляется надпись Java script error. Наверное, она означает ошибку в написании какой-то из программ, обслуживающих эту страницу.

— Может быть, — в его голосе не было ничего, кроме холодной учтивости. Для него это просто разговоры о работе, смешные попытки дилетантки произвести впечатление и продемонстрировать свою осведомленность. Наверное, это выглядит претенциозно и несимпатично. Мне самой не нравится, когда люди начинают говорить о том, в чем не разбираются, и когда кто-то пытается авторитетно спорить со мной о моей работе, а в каждом его слове чувствуется невежество. Это раздражает.

К счастью, тема компьютерных технологий быстро исчерпала себя. Мы пили чай и принесенное Юрой и Любой вино, но разговор не клеился. В воздухе висело непонятное напряжение. Никому не удавалось быть остроумным, никак не находилась тема, интересующая всех, а я не могла избавиться от впечатления, будто уже где-то видела Юру. По непонятным причинам мне представлялось ужасно важным вспомнить, где именно и когда это было. Но я так и не вспомнила.

Тем временем «Гараж» закончился, и начался какой-то документальный фильм о горном туризме.

— Это неправда! — вдруг оживился Юра. — Они не смогли бы выехать туда на машине. Я знаю это место в Крыму. Там заповедник. Очень каменистая местность, воды рядом нет, сложно стоять с палаткой. Но на машине туда никак не выедешь. Разве что через территорию заповедника, куда въезд запрещен. Хотя мы стояли там однажды. Ночью была гроза, а потом несколько дней не переставая лил очень сильный дождь, нашу палатку чуть не сорвало. К нам прибились две ящерицы, хотели спрятаться от дождя, и мы их не прогоняли. Нам едва удалось развести огонь в палатке, все было очень влажное, казалось, даже в пламени есть какая-то сырость. Но когда закончился дождь, на небе появилась просто невероятная радуга, яркая, на все небо. Я никогда еще такой не видел.

Он замолчал так же внезапно, как и начал говорить. А ощущение, как будто я уже где-то его встречала, усилилось.

— Как ты думаешь, мне стоит поговорить с Семеном или продолжать делать вид, будто все еще обижена? — спросила Люба, когда прошла почти неделя после их с Юрой визита и мы с ней сидели за очередной бутылкой мартини. Перипетии их отношений не очень меня интересовали, но женская солидарность требовала выслушать и что-нибудь посоветовать. — Кстати, мне говорили, что вас видели вместе. Тебя можно поздравить?

— Н-н… — Я хотела сказать: «С чем, дуреха?», но сдержалась.

— Нет, не подумай, что я ревную, наоборот, это было бы прекрасно, так как я слышала, что Лиля собирается за границу, а мы с Юрой, ну, одним словом, у нас может быть что-то серьезное. Мне бы не хотелось, чтобы Семен страдал. То есть я была бы за вас очень рада.

— Мы только ходили вместе на молочный коктейль. — Я пыталась оправдаться, хотя это всегда выглядит наиболее подозрительно и способствует распространению сплетен.

— Знаешь, он неплохой. С ним даже интересно иногда, как со всеми мужчинами в возрасте. Но я только сейчас испытала истинное наслаждение в сексе, наверное, его можно познать только с тем, кто с тобой на одной волне, возрастной барьер — это слишком серьезно. Мы с Юрой родились в один день, представляешь. Тот же день, тот же год. Странная штука — психика. Когда мы с Семеном еще были вместе, я воспринимала многие вещи как должное. А сейчас, например, мне кажется ужасным, что во время наших занятий любовью он мог прерваться и побежать выключать стиральную машину, потому что закончилась вода и нельзя, чтобы машина выпустила воду для полоскания, иначе белье приобретет неприятный запах. Представляешь, о чем можно думать в интимные моменты? Хотя, с другой стороны, — спохватилась она, — это очень практично. Мужчины, привыкшие справляться со всем сами, идеальны для семейной жизни. Мне с Юрой, например, будет трудно, так как он живет с мамой и ничего не умеет делать сам.

Алкоголь приятно разливался по моим жилам, создавая благоприятное состояние для философствования. Все-таки женщины — жестокие существа. Временами и мы воспринимаем мужчин как домашних животных: удобный — неудобный, метит — линяет, гавкает — ненавидит купаться. А потом начинаем жаловаться: не умеет, не хочет, не уважает, не любит. А на самом деле это всего лишь последствия неправильной дрессуры. В чем виноваты сами мужчины? Ход моих мыслей перебила Люба.

— Слушай, ты знаешь, что это такое? — Она держала в руках какую-то крошечную деталь, вероятно от какого-нибудь электроприбора, по форме похожую на наушник от плеера. — Это жучок. Специальный, для подслушивания.

— Откуда он у тебя? — Я понемногу трезвела.

— Он был снизу на твоем телефоне, я случайно нащупала. — Люба все еще внимательно разглядывала штуковину.