Агент Абвера

— В таком случае через сутки мой связник зайдет к вам. Пароль «Пути Господни неисповедимы», надеюсь, не забыли?

— Как же, как же, — качнул головой князь.

— И последнее, заходить к вам часто не буду, дабы не примелькаться, все вопросы через связника.

— Ясно, — переглянулись собеседники.

После этого, щелкнув замками, гость выложил из портфеля на стол всё, что купил на рынке, со словами «Это вам гостинец», выразил сожаление, что не увидел Надежду Ивановну, и попросил передать ей привет. После чего Львов, тихонько отодвинув засов, выпустил его из кельи.

Спустя еще час Александр стоял на лестничной площадке дома в Оружейном переулке, у двери явочной квартиры. Трижды нажал кнопку звонка, дверь приоткрылась, и он, шагнулза порог.

— Ну как? — запирая дверь, щелкнул замком Маклярский.

— Всё нормально, — Демьянов повесил на крючок шапку, стал расстегивать пуговицы шинели.

Из прихожей прошли в зал, там сидел человек лет пятидесяти, в пенсне, с бородкой клинышком, чем-то похожий на доктора. Это был агент «Старик» — реставратор Исторического музея.

— Здравствуйте, уважаемый, — подойдя ближе, приветствовал его Демьянов.

— Рад снова видеть, Александр Петрович, — встав, мягко пожал тот гостю руку.

— Для вас, Леонид Николаевич, имеется задание, — сказал Маклярский, когда оба присели за стол.

— Внимательно слушаю, — последовал ответ.

— На днях к вам обратятся Садовской или Львов по поводу поселения в обители человека, — продолжил Демьянов. — Нужно обязательно им помочь.

— Хорошо, я поговорю с директором, нам как раз нужен истопник, прежний уволился, — согласно кивнул Старик.

— Ну, вот и отлично, — резюмировал Маклярский, — теперь перейдем к следующему вопросу.

Вопрос касался обстановки на объекте, бытующих там настроений и мнений. А еще старший лейтенант выплатил агенту вознаграждение в сумме пятисот рублей. По информации Старика был выявлен и арестован «сигнальщик», пускавший ракеты во время налетов немецкой авиации с крыши высотного жилого дома.

Спустя еще час осведомитель конспиративно покинул квартиру, а туда после звонка на Лубянку приехал Судоплатов, которому доложили о результатах встречи.

— Неплохая работа, — сказал он, внимательно выслушав подчиненных, — подготовку мы завершили, начинаем действовать.

Через двое суток в монастыре появился новый истопник (то был Краснов), а ночью третьих суток в радиоцентр Абвера под Смоленском ушла первая шифровка: «Прибыл на место, легализовался. Устроился на железную дорогу, приступаю к работе». В ответ поступила встречная шифровка: «Ждем результатов, удачи».

…За окном, мерцая звездами, синела апрельская ночь. Маклярский с Демьяновым сидели в кабинете начальника Горьковского управления НКВД майора госбезопасности Рясного. Это был высокого роста крепкий человек, с жесткой густой шевелюрой и квадратным подбородком.

— Ну что, будем начинать, Василий Степанович? — взглянул Маклярский на наручные часы (стрелки показывали без пяти три).

— Пора, — снял тот трубку телефона. — Ковальцов, у тебя всё готово? Ясно. Тогда начинай, а мы понаблюдаем, — опустил на рычаг.

Затем, пригласив следовать за собой, открыл балконную дверь, все вышли на свежий воздух. Отсюда открывался вид на затемненный город: с массивами жилых домов, цехами фабрик и заводов, с блестящей под луной и с уже свободной ото льда Волгой.

На второй минуте у горизонта на западе полыхнуло (донесся едва слышный взрыв), и на том месте возникло зарево, окрасившее небо в причудливые краски.

— Что и требовалось доказать, — подмигнул Демьянову Маклярский.

Сутки до этого они вместе с Рясным готовили ложную диверсию на участке железной дороге Горький — Жолнино. Задача облегчалась тем, что в первый год войны немецкие «люфтваффе»[92] разбомбили там состав с нефтью и несколько покореженных цистерн с ее остатками до сих пор ржавели под откосом. Их и решено было подорвать, заложив взрывчатку.

— Впечатляющая картина, — обернулся назад Рясной. — Сейчас рота НКВД по охране тыла на пару дней оцепит тот участок, чтобы мышь не проскочила, а утром будет сообщение в городской газете, ну и запустим через агентуру механизм слухов[93].

Этим же днем отдельская «эмка» ровно гудела мотором по трассе в сторону Москвы. За рулем сидел Демьянов, рядом читал свежий номер «Горьковской коммуны» Маклярский. На первой полосе после сводок с фронта имелась заметка о ночном взрыве на железнодорожном перегоне Горький — Жолнино, призывающая граждан быть бдительными. А на местных базарах, вокзале и в порту люди перешептывались о проведенной вредителями диверсии.

В мае Демьянов с Маклярским выехали на Урал, где на одном из военных авиазаводов была организована вторая подобная «диверсия» — со сливом информации о ней местными чекистами находящемуся в разработке немецкому агенту-информатору.

После очередной шифровки, переданной Красновым за линию фронта о проделанной работе, Абвер выразил группе удовлетворение, предложив наращивать результаты. Когда же курирующий операцию Судоплатов в очередной раз докладывал о ней наркому, тот высказал мнение подключить к ней военную разведку РККА.