Агент из Версаля

Девлет-Гирей, стянув с рук шерстяные рукавицы, нетерпеливо кивнул верховному судье. Тот, далеко отнеся руку с листом бумаги, стал читать суровым тоном, точно бы приговор.

– Светлейший князь! Двор Порты Оттоманской и двор Российский заключили между собою вечный мир, который со стороны Крымской области нимало не нарушен, и его всегда свято почитаем, но вы в противность оного, с толикою армиею, в Перекоп прибыли и далее внутрь фамилии здешнего народа приближаетесь, чем Крымскую область привели в великий страх.

– Надо ли так писать? – засомневался Девлет-Гирей, искривив губы.

– Это официальный документ, – пояснил брат-калга, Шабаз-Гирей. – Пусть знает, что вызывает у народа чувства неприятные.

Приняв молчание хана за согласие, верховный судья продолжил:

– Правда, что вы оный трактат также почитаете, однако ежели вы хотите договариваться с вашими приятелями, то, не вступая внутрь фамилии здешнего народа, остановитесь в Перекопе, откуда и чините с нами договоры, чего ради и письмо сие, для изъяснения написав, к вашему сиятельству посылаем… Далее – подписи наши.

Девлет-Гирей велел отправить гонца к Прозоровскому и распустил приглашенных. Остались с ним только брат-калга и перекопский каймакан. Тень легла на лицо хана. Вызов ширинских и мансурских мурз больно задел его самолюбие. Действовать самим, а не ждать, пока жалкая чернь сподобится взять в руки оружие, вынуждали обстоятельства.

– То, что люди неблагодарны, истина старая, – с презрением проговорил хан. – Слава Аллаху, что теперь мне известно, кто подлинные друзья. Их не так много. Год уходит. Уже начался декабрь. Поэтому, брат мой Шабаз, мы должны сами собирать войско, ездить по городам и селениям, встречаться с правоверными магометанами. Только убеждениями можно их привлечь к себе! И ежели наши посланники проворно доберутся до Константинополя, султан, чаю, не оставит нас один на один с общим врагом!

– На море сильное волнение. Да спасет Аллах наши суда! – тотчас ответил Шабаз-Гирей и вздохнул: – Сколько бы мы ни собирали людей, силы будут неравными. И при необходимости, если нас также предадут и другие мурзы, мы должны покинуть Крым.

Хан поднял голову и близко посмотрел брату в глаза.

– Не опережай событий. Ишак со вьюком должен идти сзади… Завтра мы отправимся с тобой в Ак-Мечеть, затем в Кезлев и в горные селения… А за старшего здесь останешься ты, Ор-бей султан. В мое отсутствие ни русским купцам, ни христианам притеснений не чинить. У Прозоровского нет формального повода воевать против нас. Его лисья хитрость мне понятна. Он явился сюда только для того, чтобы прикрыть или поддержать предателя Шагина. Вот в чем разгадка прихода русских! А вторая причина – Кабарда. Екатерина самовольно забирает принадлежащую нам территорию. Карасубазарский трактат, навязанный Сагиб-Гирею, мною отменен. Кабарда была и будет частью Крымского ханства, ибо она связана с нами вассальскими отношениями со времен Золотой Орды. Россия никогда не покорит Кавказ, принявший ислам. Мы поднимем знамя борьбы против неверных, и они отступятся! Поэтому необходимо срочно направить наших посланников к кабардинцам и другим народам, чтобы они начали общие военные действия против русских. Если загорится Кавказ, кафиры убегут оттуда, как жалкие шакалы. Тогда и султану Порты будет легче противостоять русским завоевателям. Поверьте мне, братья мои, что мы сокрушим эту сумасшедшую русскую немку!

К вечеру метель унялась, и Девлет-Гирей в окружении охранников сделал конную прогулку по заснеженному лесу. Дважды стрелял он из ружья в зайцев, и оба раза удачно. Затем уложил косулю. Морозец и везение, сопутствующее ему в этот день, вернули бодрость духа. Возвращаясь домой, он размышлял о странной несправедливости, преследующей людей. Вот он, хан по крови, много воевал, рисковал жизнью ради того, чтобы взойти на престол и, создав мощную армию, превратить Крым в могучую державу. Но это его стремление и великий замысел погрязли в междоусобных драчках и склоках татарских и ногайских мурз, в грызне невежественных и алчных дикарей. И стоит ли ради них лишаться жизни? Ради этих жалких людей, отвергших его при первой угрозе? У него теперь здесь, в Бахчисарае, есть жены и мальчики, и не лучше ли будет продолжать свой век на другой, более спокойной, земле? Золото и левки припасены на долгие годы. Он еще молод и сумеет дать русским бой! А в случае неуспеха, с помощью Аллаха, отплывет в сторону Константинополя…

2

Сон был краток и странен. Будто бы подошел он к покоям «любимой голубушки», а из-за закрытой двери доносятся смех и нежные восклицания. Обезумевший от ревности, он стал выламывать дверь ударами сапог, схватился за ручку и – она вдруг оторвалась. С жутким ускорением полетел он вниз, по лестнице, переворачиваясь и ушибаясь, крича в пустое пространство…