Агент 'Н' или 'М'

Майор Блетчли уселся подальше от занятых болтовней женщин. Он читал газету, сопровождая чтение громкими комментариями.

- Подлые немецкие свиньи! Их летчики расстреливают из пулеметов беженцев на дорогах. Звери проклятые! Будь моя власть...

Когда Таппенс уходила, Блетчли все еще разглагольствовал о том, что было бы, если бы он руководил военными действиями.

По дороге Таппенс заглянула в сад и осведомилась у Бетти Спрот, что привезти ей из Лондона. Бетти, блаженно сжимавшая в ручонках улитку, благодарно замурлыкала и в ответ на предложение Таппенс: "Киску? Книжку с картинками? Цветные мелки для рисования?" - объявила!

- Бетти лисуй!

Цветные мелки были внесены в список покупок.

Пройдя тропинкой через сад и уже собираясь выйти на дорогу, Таппенс неожиданно наткнулась на Карла фон Дайнима. Немец стоял, прислонившись к ограде и сжав кулаки. Когда он услышал шаги и обернулся, Таппенс увидела, что его обычно бесстрастное лицо искажено страданием. Таппенс невольно остановилась и спросила:

- Чем вы так расстроены?

- Ах, всем сразу! - Голос у Карла был непривычно хриплый. - У вас, кажется, есть такая поговорка: "Ни рыба, ни мясо"?

Таппенс кивнула.

- Вот и я такой же, - с горечью продолжал Карл. - Честное слово, так дальше тянуться не может. Лучше уж сразу со всем покончить.

- Что вы хотите сказать?

- Вы были добры ко мне, - ответил молодой человек. - Вы должны понять меня. Я бежал из своей страны, потому что в ней царят несправедливость и жестокость, а здесь я надеялся найти свободу. Я ненавижу нацистскую Германию, но, увы, я все-таки немец. От этого никуда не денешься.

- Я знаю, вам трудно... - начала было Таппенс.

- Дело не в трудностях. Повторяю вам, я - немец. И когда старый вояка Блетчли, читая газету, бросает: "Подлые немецкие свиньи", у меня темнеет в глазах. Нет, я этого не вынесу!

И, уже спокойнее, Карл добавил:

- Вот я и думаю, что лучше покончить сразу. Да, сразу.

Таппенс схватила его за руку:

- Вздор! - оборвала она. - Ваши переживания вполне понятны. Любой другой на вашем месте испытывал бы то же самое._

- Почему меня не интернируют? В лагере мне было бы легче.

- Возможно. Но пока что вы делаете свое дело. И, как я слышала, нужное дело. Нужное не только Англии, но и всему человечеству. Вы занимаетесь обеззараживанием, так ведь?

Лицо Карла чуточку посветлело.

- Так. И я уже многого добился. Я разработал один метод - очень несложный и легко применимый на практике.

- Ну, вот видите, - подхватила Таппенс, - этим делом стоит заниматься, как и всем, что облегчает страдания людей, что служит созиданию, а не разрушению. А если мы ругаем своих врагов, так это вполне естественно. У вас в Германии то же самое: среди немцев есть тысячи своих майоров Блетчли, исходящих слюной при слове "Англия". Я сама ненавижу немцев, при одном упоминании о них я прихожу в ярость. Но когда я думаю о каждом немце в отдельности, о матерях, с тревогой ждущих писем от сыновей, о крестьянах, чьи посевы гибнут, о тех славных добрых простых немцах, которых я знавала, меня охватывает совсем другое чувство: я понимаю, что они такие же люди, как я. А это - самое главное.

Карл фон Дайним поднес руку Таппенс к губам и поцеловал.

- Благодарю вас. Все, что вы сказали, справедливо и верно. Постараюсь взять себя в руки.

"Боже мой! - думала Таппенс по дороге в Лихемптон, - Как ужасно, что самый симпатичный мне здесь человек - немец!"

Таппенс все делала основательно. Ехать в Лондон ей совсем не хотелось, но ведь если она ограничится прогулкой по окрестностям, ее могут увидеть, и в "Сан-Суси" немедленно станет об этом известно. Нет! Миссис Бленкенсоп сказала, что едет в Лондон, в Лондон она и поедет. Таппенс взяла обратный билет и, отходя от кассы, столкнулась с Шейлой Перенной.

- Хелло! - воскликнула Шейла. - Вы уезжаете? А я зашла на вокзал узнать насчет посылки - она где-то затерялась.

Таппенс изложила свои планы.

- Да, да, помню, вы что-то говорили о поездке, - небрежно бросила Шейла. - Но я не сообразила, что вы едете сегодня. Идемте, я посажу вас в поезд.

Девушка была оживленней и приветливей, чем обычно. Держалась она дружелюбно и проболтала с Таппенс до самого отхода поезда. Разговор вертелся вокруг всяких мелочей жизни в "Сан-Суси". Помахав Шейле из окна и дождавшись, пока девушка скроется из виду, Таппенс уселась в угол купе и погрузилась в серьезные размышления. Случайно ли Шейла оказалась на вокзале в момент ее отъезда? Не доказывает ли это, что враг не пренебрегает никакими мелочами? А вдруг миссис Перенна решила удостовериться, что болтливая миссис Бленкенсоп действительно уехала в Лондон? Очень похоже, что так.

Таппенс удалось посовещаться с Томми только на следующий день: они с самого начала условились не вести никаких разговоров в стенах "СанСуси". Миссис Бленкенсоп встретила мистера Медоуза на берегу во время прогулки - он уже несколько оправился от простуды. Они выбрали скамейку и уселись.

- Ну? - спросила Таппенс. Томми медленно наклонил голову.