Агент поневоле

– Да, – кивнул Иванов. – Русские всегда остаются русскими. Даже за тридевять земель от родины. А теперь конкретная информация, которая наверняка заинтересует московских товарищей. Ещё в 1937 году в окрестностях Харбина под руководством японского полковника Асано был сформирован первый русский военный отряд. Его планировалось использовать в будущих военных действиях на территории СССР. Пополнялся отряд в основном молодыми людьми, мобилизованными в Хайларе, Трехречье, а также на восточной стороне железнодорожной линии КВЖД. Их ещё так и называли – «асановцами». Так вот. В самом конце прошлого года японское командование приняло решение развернуть на базе подразделения Асано более многочисленные Российские воинские отряды и включить их в состав армии Маньчжоу-Го. При помощи тотального призыва планируется создать там не только обычные пехотные, но и кавалерийские соединения. И это не считая иррегулярных частей, набираемых из трехреченских казаков! Взамен отозванного в Харбин Асано, новые отряды возглавил теперь уже русский полковник Смирнов. Надеюсь, что данная информация окажется вам полезной.

– Сведения действительно важные. Спасибо вам, Всеволод Никанорович!

Шанхай был известен прежде всего тем, что с произошедшего здесь 7 июля 1937 года вооруженного инцидента на мосту Марко Поло (другое название – мост Лугоуцяо) берет свое начало кровавый отсчет многолетней Японо-китайской войны, со временем ставшей составной частью войны Второй мировой. Незначительная стычка переросла в широкомасштабное вторжение. Впрочем, для осуществления агрессивных планов японских военных годился любой повод. Пусть даже и явная провокация. Китайцы мужественно защищали свою родину. Достаточно сказать, что ожесточенное сражение за Шанхай длилось более трех месяцев – с 13 августа по 26 ноября.

Конечно, сейчас, по прошествии фактически семи лет, разрушения в городе были мало заметны. Да и времени у Саши для знакомства с достопримечательностями особо не оставалось. Ходить пешком по улицам Волгин ему настоятельно не рекомендовал. Такси влетало в копеечку. Оставались многочисленные рикши. Поначалу, движимый классовой солидарностью Александр избегал, подобно эксплуататорским классам, ездить на другом человеке. Но иного выхода порой не оставалось. Да и постепенно пришло понимание, что, нанимая рикшу, он тем самым давал возможность этому бедняге заработать на кусок хлеба. От хорошей же жизни в повозку не впрягаются!

В тот день, как обычно, Саша ехал от Иванова в советское представительство. Не успел рикша притормозить на очередном перекрестке, как на подножку, неожиданно, вскочил какой-то мужчина. Саша только и успел заметить, что в руках того что-то блеснуло. Его спасла отменная реакция. Саша изо всех сил ударил незнакомца ногой в живот и, хлопнув ладонью рикшу по спине, громко заорал по-китайски:

– Гони!!!

Того не пришлось долго уговаривать. Вскоре злополучный перекресток остался далеко за спиной. Лишь тогда рикша-китаец в изнеможении остановился. Грудь его ходила ходуном. Саша отвалил извозчику щедрые чаевые и, спрыгнув на землю, проделал оставшуюся дорогу пешком. Благо до здания представительства было уже недалеко. Возвращаться на место нападения у него не было ни малейшего желания. Тем не менее у Саши отчего-то созрела твердая уверенность, что смертельный привет ему передал давешний Сухопарый. Разумеется, от Харбина до Шанхая путь не близкий. Но ведь сумел тот добраться в Маньчжурию, аж с самого Сахалина. Так отчего не поспешить на встречу со старым другом и на сей раз! Пусть и не лично, а при помощи доверенного лица.

Волгин, выслушав подробный рассказ Саши о происшествии, незамедлительно посоветовал ему обратиться в японскую комендатуру. Там к жалобе гражданина, по-прежнему остававшегося нейтральным Советского Союза, отнеслись с полным пониманием. Незамедлительно была организована его круглосуточная охрана. И всё оставшееся время своей командировки Саша находился под плотной и ненавязчивой опекой (и, очевидно – присмотром) японских агентов. «Знали бы вы, кого на самом деле охраняете»! – от души веселился наш разведчик. Ситуация и впрямь немного напоминала эпизод из театра абсурда. Никогда доселе ему ещё не приходилось испытывать удовлетворения, находясь под защитой недавних врагов.

История с нападением на ученика не на шутку обеспокоила и Льва Лукича.

– Н-да. Скверно. Надо бы нам тебя, Саня, поберечь немного. Видать, кому-то ты там, в Китае, серьезно на больную мозоль наступил. А значит, посылать мы тебя в Маньчжурию пока не будем. Пускай всё для начала уляжется. А то ещё, не ровен час, потеряем такого ценного агента голландской секретной службы!

Глава 20