Агент Соня. Любовница, мать, шпионка, боец

– У СССР тоже должна быть своя бомба, – ответил Фукс, отказавшись при этом от любых денег и настаивая лишь на том, чтобы разведданные “попали на стол Сталину”.

Скляров отправил заметки в Москву с дипломатической почтой и зашифрованным сообщением в Центр с пометой “Срочно. Очень важно”.

БАРЧ провел встречу с немецким физиком Клаусом Фуксом, который работает в составе специальной группы в Бирмингемском университете над теоретическими аспектами создания урановой бомбы. Предположительно, при высвобождении по меньшей мере одного процента атомной энергии одна десятикилограммовая бомба будет эквивалентна 1000 тонн динамита. БРИОН.

Москва отреагировала незамедлительно: принять все меры для получения сведений об урановой бомбе. Фуксу присвоили кодовое имя Отто.

Советская военная разведка недавно получила новое название – и новое начальство. По приказу Сталина 4-е управление превратилось теперь в Главное разведывательное управление, или ГРУ. Новый руководитель военной разведки генерал Алексей Панфилов дал свою оценку поступившего из Британии материала. Если новое оружие эффективно, оно “откроет перед человечеством дорогу в ад”.

За следующие полгода Фукс передал Кремеру множество научных секретов – всего около 200 страниц информации из самого сердца британской программы по разработке атомного оружия. Как правило, они встречались по выходным на людной автобусной остановке, заходили вместе в один автобус и, не говоря друг другу ни слова, садились рядом на верхней площадке. Фукс выходил первым, оставляя на сиденье конверт с бумагами. Иногда они садились вместе в одно такси и обменивались информацией на заднем сиденье. Фукс не слишком разбирался в тонкостях шпионского дела. Нарушая все принципы конспирации, он не раз звонил Кремеру на работу, а однажды, если верить одному русскоязычному источнику, даже заявился без предупреждения в советское посольство с заметками на сорок страниц. Кремер тоже не отличался педантизмом в соблюдении шпионского протокола. Он все время оглядывался, проверяя, нет ли хвоста, – верный способ вызвать подозрение. “Он раздражал Фукса требованиями подолгу ездить по Лондону на такси, постоянно петляя, чтобы сбить с толку любого соглядатая”.

Кремер не мог в должной мере оценить попадавшие к нему разведданные: он бы с гораздо охотнее вновь воевал в танке, чем встречался с этим чудаковатым молодым ученым на верхней палубе автобуса. Много позже Фукс называл дом Юргена Кучински своим “тайным жилищем” – так часто он гостил на Лоун-роуд. Советское посольство находилось под наблюдением, его телефоны прослушивались; с Кучински не спускали глаз; Кремер был известным офицером советской разведки. У МИ-5 были все шансы обратить внимание на происходящее, но ни одним из них служба не воспользовалась.

После одной встречи с Фуксом Кремер вспоминал: “Он дал мне большой блокнот, размером сантиметров 40 на 20, исписанный формулами и уравнениями. Сказал: «Здесь все, что нужно знать вашим ученым об организации производства ядерного оружия». Весь материал был отправлен в Москву, откуда последовало указание не терять контакта с Фуксом. Но, как обычно, ничего не было сказано о ценности полученных материалов”.

Эти материалы были не просто ценными – они были бесценны. В августе 1941 года еще один советский шпион, британский госслужащий Джон Кернкросс, передал своему куратору копию рапорта комитета “Мод”, где сообщалось о целях ядерной программы. Фукс предоставлял подробную текущую документацию о производстве бомбы, шаг за шагом, опыт за опытом: проекты диффузионного завода, оценка критической массы взрывчатого вещества – урана-235, расчеты по расщеплению атома урана, сведения о расширении сотрудничества Британии с американскими физиками-ядерщиками. В конце 1941 года Фукс стал соавтором двух важных статей по разделению изотопов урана-235 – и передал полученные результаты Кремеру.