Агент вождя

— Нужно пошарить в архивах, покопаться в библиотеках…

— Я поручу, чтобы этим занялись. А ты отдыхай, наслаждайся, как говорят, жизнью… Сегодня у нас какой день?

— Четырнадцатое, суббота…

— В конце следующей недели встретимся, здесь же — в Кунцево — и окончательно согласуем наши намерения… Александр Николаевич!

— Я!

— Проводите гостя.

— До свидания, товарищ Сталин, — поклонился Ярослав. — Разрешите идти?

— Иди, сынок! — Иождь сначала пригладил одной рукой свои роскошные усы, и только затем поднёс ко рту трубку. — До встречи…

* * *

— Хоть бы предупредил… — выдохнул Плечов, опускаясь на сиденье «рашен-бьюика», как называли этот советский автомобиль на Западе.

— Извини. Нельзя было. Иначе — весь сюрприз коту под хвост, — улыбнулся Алексей, запуская двигатель.

— Согласен, как любит говорить в таких случаях старший майор Цанава.

— К слову, как тебе его методы?

— На лице. Можешь полюбоваться…

— Извиняй — издержки производства.

— По моему глубокому убеждению, своим поведением он только дискредитирует наши славные правоохранительные органы.

— Не суди — и не судим будешь! Мы планировали начать внутреннее расследование против всего наркомата внутренних дел Белорусской республики, но сейчас это невозможно. Не переживай, за самоуправство Лаврентий Фомич получит сполна. Но работник он цепкий и полезный.

Спорить Ярослав не стал, а капитан, решив, видимо, что тема исчерпана, спросил:

— Тебе куда?

— Вези сначала домой. Там разберёмся.

— С кем? С чем?

— С хозяйкой. Не знаю почему, но уж больно негостеприимно она нас приняла.

— Здесь моя недоработка. Надо было раньше довести до твоего ведома, что у гражданки Ладогиной появился новый кавалер. Любовник. Дядя Стёпа. Мультфильм одноимённый видел?

— Нет.

— А в кинотеатре давно бывал?

— Давненько.

— Сходи. Его показывают практически перед каждым киносеансом. В качестве журнала, — Копытцев в очередной раз поправил очки и вполне артистично продекламировал:

В доме восемь дробь один
У Заставы Ильича
Жил высокий гражданин,
По прозванью Каланча.

Рост у него — метр девяносто, если не больше… Слесарь-сантехник пятого разряда. Мастер на все руки.

— Поймаю, проучу обоих. Чтобы не порочили светлую память отца…

— Сегодня — суббота. Именно в этот день он обязательно проведывает свою ненаглядную. Сразу после смены. И, бывает, остаётся на ночлег. Только калечить кого-нибудь из них — не рекомендую. Нет у нас такого права.

— Да понимаю.

— Лучше собрать волю в кулак — и ждать. Терпение в чекистской профессии — одно из главных качеств. Однако вернёмся к нашему литературному персонажу:

По фамилии Степанов
И по имени Степан,
Из районных великанов
Самый главный великан…

— Он тоже Степан Степанов, — догадался Яра. — Ты ничего не выдумал?

— Нет, конечно.

— А стих хороший. Кто его написал?

— Сергей Михалков.

— Где-то я уже встречал фамилию автора. Уж не в журнале ли «Пионер»?

— Всё может быть. Ты даже такие читаешь?

— Иногда листаю — сын растёт…

— Извини, не хотел тебя обидеть, — заметив, что подчинённый «надул губы», сменил тон Алексей Иванович. — По долгу службы чекист обязан просматривать всякую прессу: и детскую, и рабочую, и партийную… Чтобы в любой компании не терять лицо… Впрочем, кому я это объясняю? Без пяти минут кандидату наук!

— Не льсти… Ты-то уже защитился?

— Ещё нет. Хорошо тебе — и в органах, и одновременно в науке. А я и в самом кошмарном сне не мог себе представить, что «командировка» так затянется!

— Скучаешь по аспирантуре?

— Ещё как… Приду домой, сяду за стол, начну писать. Две-три строчки накрапаю — и «аллес капут»: либо посыльный, либо звонок по телефону — шуруй, братец, на работу: защищать советскую власть от вражеских происков… О! Шлагбаум! Так быстро. Не зря говорят, что путь домой всегда короче. Сейчас предъявлю пропуск — на выезд из режимной зоны — и продолжим нашу беседу.

— О’кей, как говорят американцы.

— Кстати, ты какими языками владеешь?

— Английским, немецким, можно сказать, — в совершенстве, французским, испанским — похуже, на разговорном уровне, итальянским — со словарём.

— Молто бэнэ[42]!

— Грацие[43].

На сей раз дотошный знакомый Копытцева — Григорий — решил отступить от своих принципов и предписанных свыше правил — даже не взглянул на предъявленный ему документ. Отмахнулся устало, мол, езжайте — и пошёл в будку к напарнику по только что выпавшему — и уже не растаявшему — снежку.

— А мне удостоверение когда выпишешь? — шутливо поинтересовался Яра, прекрасно осведомлённый о том, что на нелегалов распространяются далеко не все правила, действующие в их ведомстве.

— Не положено, — подтвердил Алексей.

— Жаль.

— Вот состаришься, легализуем тебя в системе — тогда «ой». Документы, грамоты, ордена-медали, почести разнообразные, наконец — заслуженная слава!

— И на том спасибо.

— Кстати, новый хахаль Ефимовны — жуткий бузотёр, как выпьет — ключи летают, словно перелётные птицы.

— Какие ключи?