Агент вождя

Понедельник, вторник, среда…

Четверг, пятница, суббота…

Фигина практически не бывала дома.

Малый Академический, театр имени Евгения Вахтангова, МХАТ СССР имени Горького…

Модный «ТРАМ» — театр рабочей молодёжи (художественный руководитель Иван Берсенев), творческому коллективу которого год назад было присвоено имя Ленинского комсомола.

«Анна Каренина», «Мёртвые души», «Гроза», «Любовь Яровая», «Егор Булычов и другие»… Конечно же «Живой труп».

Классика!

Великая драматургия Грибоедова, Гоголя, Чехова, Островского…

Яркие, запоминающиеся постановки Станиславского, Немировича-Данченко, незаслуженно забытого и недавно ушедшего из жизни Николая Николаевича Фореггера…

А вот в Большой попасть ей не удалось — театр временно не работал. То ли очередная затянувшаяся реконструкция стала тому виной, то ли власти просто предприняли новую попытку осуществить свою давнюю мечту — ликвидировать этот пережиток императорского прошлого, — Ольга не знала.

В Москве и без того было что посмотреть!

Государственная Третьяковская галерея с новым блистательным выставочным корпусом, получившим название «Щусевский» — по фамилии великого советского архитектора и тогдашнего директора этого замечательного заведения; Государственный Исторический музей с уникальной экспозицией в честь двадцатилетия Великого Октября, работу которой уже не раз продлевали по личному распоряжению вождя; Государственный музей изобразительных искусств имени Александра Сергеевича Пушкина с недавно переданной из Эрмитажа прекрасной коллекцией картин выдающихся зарубежных мастеров…

А ей всё было мало!

В субботу вечером телефонный аппарат наконец-то разразился звонком, которого Плечов с нетерпением дожидался все эти дни.

— Привет, братишка, — бодро прожурчал голос, который Яра сразу же узнал, несмотря на то, что впервые слушал его искажённым проводами и трубкой.

— Здравия желаю.

— Завтра в десять я у тебя.

— Прекрасно. Машина та же?

— Да.

— Принято. Буду внизу — у входа в подъезд.

— Ольге Александровне — наилучшие пожелания.

— В честь чего?

— Ой, как всё запущено! Взгляни на календарь, братец.

— Мать честная? Как я мог забыть? Ты мимо цветочной лавки проезжать будешь?

— Вы что, с Луны свалились, товарищ? Какие лавки? Двадцать с лишним лет советской власти! Это вам не мещанская царская Россия, когда всякие там розы и мимозы можно было купить на каждом углу!

— Чёрт… Может, ряды теперь какие-то есть или специализированные базары?

— Ишь, размечтался!

— Короче, делай, что хочешь, но без ромашек, фиалок или красных революционных гвоздик можешь не появляться — я с тобой никуда не поеду.

— Ох и озадачил же ты меня, Ярослав Иванович.

— Ничего, здоровее будешь. Воля и смекалка, проявленные при разрешении специфических задач, только укрепляют организм.

— Куда уж крепче?

— И в магазин какой-нибудь по дороге заскочи, пожалуйста. Возьми коробку конфет. Шампанское…

— Может, ещё и «Красной Москвы» флакон?

— А что? Не помешает… И прибудь на пятнадцать минут раньше оговоренного срока — опаздывать нам, как я понимаю не к лицу.

— Хорошо. Сделаю поправочку по времени… Только что мне за это будет?

— Сто грамм и пончик.

— Я за рулём.

— Вечером примем. После встречи.

— Ловлю на слове, брат!

* * *

После очередной премьеры Ольга вернулась поздно — когда все уже спали. И на следующее утро она никак не хотела отрывать голову от подушки.

Ярослав уже целый час возился с Шуриком, а супруга по-прежнему негромко посапывала, накрывшись пуховым одеялом.

В девять тридцать далеко внизу раздался резкий звук клаксона. Фигина заёрзала в кровати и выставила наружу правую руку. Заметив первые признаки пробуждения жены, Плечов отвёл сына в дальнюю комнату и, оставив его под присмотром не раз уже осуществлявшего подобную миссию Павлика, вернулся в спальню, где первым делом нежно припал губами к тёплой Ольгиной длани.

В это время в дверь позвонили.

Электрические звонки тогда были ещё редкостью, но бывшему владельцу квартиры неслыханно повезло: студенты физмата одного из московских вузов, перед которыми он частенько выступал с научно-популярными лекциями, в качестве благодарности осчастливили профессора одним из первых.

— Входи — не заперто! — пробасил Яра.

— Именинница здесь живёт? — донеслось в ответ из коридора.

— Кто это? — мгновенно вскочила Ольга и принялась спешно натягивать приготовленное с вечера длинное праздничное платье.

— Мой друг Алексей. Несколько дней тому назад я знакомил тебя с ним.

— А…

— С днём рождения, любимая!

— Спасибо.

— Где здесь разуваются? Выползай, братишка. Хорош прятаться — уважь наконец-то старого товарища, — не унимался Копытцев.

— Секундочку…

Плечов наконец-то соизволил выйти навстречу прямому начальнику по службе и, наплевав на всякую субординацию, заключил его в свои медвежьи объятия.

— Какой из них мой? — он кивнул на два абсолютно одинаковых букета из каких-то диковинных лиловых цветов, напоминающих полевые колокольчики.