Агентство "Лилит". Сказка об обречённой царевне (СИ)

А если попробовать переместиться в гробницу? Я хорошо запомнила главную погребальную камеру со стенной росписью, на которой была изображена ладья с принцессами. Неполный тайминг у меня не получился, а вот полный — почти сразу. Гробница выглядела так же, как на хорошо мне знакомом скане… Нет, не совсем. Так же выглядела только картина на стене. Здесь не было саркофага и как-то странно пахло. Напоминало запах недавно отремонтированного помещения. Или комнаты в только что построенном доме, где ещё никто не жил. Я подкрутила портативный фонарь, и главный зал усыпальницы стал виден во всех деталях. В этой гробнице действительно пока никто "не жил", то есть тут ещё никого не похоронили. Судя по мусору на каменном полу, тут даже не закончились отделочные работы… Мне вдруг стало трудно дышать, а стены гробницы заколебались. Когда же состояние удушья прошло, всё вокруг изменилось. Теперь усыпальница ещё меньше походила на скан. Уже хотя бы потому, что здесь были люди. Несколько мастеров усердно трудились при свете ярких светильников, которые, соперничая с солнечными лучами, проникающими сквозь отверстие в потолке, создавали здесь какую-то странную атмосферу. Но несмотря на этот призрачный свет, создающий атмосферу нереальности, всё было реально. Господи, до чего же эти бедняги перепугались, когда увидели меня. Я сумела быстро перейти в неполный тайминг, но о работе тут уже никто не думал. Мастера, громко и испуганно переговариваясь, заспешили к выходу. Наверняка, сейчас сюда приведут кого-нибудь из священнослужителей. Кому как не жрецам разбираться, почему там, где предстоит покоиться особе царской крови, неожиданно появляется какое-то странное существо. Они явно приняли меня за демона. Интересно, за какого. Я поймала себя на том, что уже стала забывать демонологию, экзамен по которой в своё время сдала на высший балл.

Мастера, однако, ушли не все. Молодой художник в перепачканном красками переднике стоял как вкопанный и смотрел на меня. Почти на меня. Он меня, конечно, не видел, но как будто знал, что я ещё здесь. Красивый молодой художник, только что работавший над той самой картиной — две принцессы и кошка в нарядной ладье. Возможно, этот парень что-то знал. Что-то такое, что не было известно другим мастерам. Возможно, он бы не испугался, если бы я снова стала видимой, но я решила пока больше никому не показываться.

В неполном тайминге я могу проходить сквозь стены. Не желая терять время, я поспешила покинуть гробницу, и передо мной раскинулся довольно унылый пейзаж: пустошь, усеянная гробницами — как старыми, так и недостроенными. Последние были окружены временными постройками, и к ним вели тропы, проложенные в песке сотнями ног и деревянных колёс. Недалеко от гробницы Анхесептамон на огромной платформе с колёсами возвышалась фигура лежащего сфинкса размером с небольшой дом. Также поблизости стояло несколько хижин, где явно жили мастера, не желающие каждый день уходить домой. В общем-то до дома им было не так уж и далеко. Уже хорошо знакомый мне город-крепость начинался меньше чем в километре от пустынного Города мёртвых. Река возле крепости была искусственным каналом, который заметно расширялся по мере приближения к роще плодовых деревьев, подступающей к городским стенам с запада и юго-запада. К востоку от крепости простирались поля, где сновали сотни коричневых фигурок. Страда была в полном разгаре, а вот в Городе мёртвых бурной деятельности не наблюдалось. Похоже, работы сейчас велись только в гробнице Анхесептамон. Напуганные мною мастера уселись в запряжённую мулами повозку и погнали её в сторону города. Скоро тут появятся жрецы. Интересно, что они будут делать? Как древнеегипетские жрецы изгоняли демонов? Но ещё больше меня интересовало другое — где Диана.

Путь к городу мне преграждал широкий канал. Моста поблизости не было. В тростниках пела птица — тонко и протяжно, и хотя в неполном тайминге я плохо слышу, я поняла, что голос этой птицы мне не знаком. Её пение навевало на меня тоску и тревогу. Я хотела увидеть её, но она пряталась в густых зарослях. Может, это была одна из здешних богинь в обличье птицы и она могла подсказать мне, как найти ту, из-за кого я здесь оказалась. Если бы я только понимала язык этой божественной птицы…

Моя любовь на том берегу;

Нас разделяет река

И крокодилы, что прячутся

На песчаных отмелях.

Но, войдя в реку, я преодолею волны.

Моё сердце не дрогнет в потоке…

Юноше, от лица которого писал древнеегипетский поэт, требовалось действительно немалое мужество, чтобы пересечь реку. Я могла преодолеть её в один прыжок. Здешние крокодилы были мне не страшны, но где-то там, в городе или его окрестностях, затаились те, что опасней крокодилов и всех демонов, вместе взятых. И где-то там была она. Скорее всего.