Агнес и тайный ключ

На следующий день я забрала шкатулку из-под куста, и с тех пор она везде ездит со мной. С годами я позабыла о ней, и она затерялась среди моих вещей.

Но сейчас все опять вспомнилось. Я вспомнила, как любила молодого Альгота и мою дочурку, хотя это и было против воли отца и всего тогдашнего мирового порядка.

Я долгое время ненавидела отца за то, что солгал мне и отдал моего ребенка чужим людям. Первые месяцы в Швеции были трудными. Затем умер мой брат Хьюго. Наверное, та печаль, которая заполнила всю мою жизнь, родилась именно в те месяцы.

Но, когда я открыла свое старое письмо и посмотрела на волосы моей малышки, у меня возникла совершенно новая мысль. Она была ясной и четкой: где моя дочь? Какая у нее была жизнь? Почему я никогда это не выясняла? Успею ли я еще?

В то же время у меня родилась и вторая мысль. Мой брат Хьюго умер бездетным, как и мои двоюродные братья и сестры. Я долго думала, что наследство рода Брикнен отойдет государству, как это принято, когда нет других наследников. Но сейчас я подумала: я жива, и у меня когда-то родилась дочь. Я не знаю, жива ли она и, если да, где она живет. Но вдруг у нее был ребенок? И у ее ребенка был ребенок… Возможно, род Брикнен где-то еще продолжается.

Поэтому я связалась со своим юристом и объяснила ему ситуацию. Он ответил, что без фамилии и свидетельства о рождении людей сложно найти. Наследство у меня небольшое. Из отцовского имущества осталась только вилла «Раухала» и небольшая сумма денег на ее содержание. Но я должна попытаться.

Я оставила юристу документ, в котором подтверждаю, что моя дочь не умерла и что могила на кладбище Хармалы пуста. После моей смерти копия этого документа будет отправлена также в приход Хармалы, который ухаживает за этим кладбищем.

Кроме того, я оставила юристу заверение в том, что, насколько мне известно, моя дочь не была официально удочерена, а ее отдали на воспитание в неизвестную мне семью, где ее назвали Маркеттой Агнес. Я подтвердила, что она или ее возможные потомки будут моими официальными наследниками, если они найдутся. Мой юрист уполномочен сообщить об этом во все официальные инстанции, так как надлежащие документы отсутствуют.

Выполнив все это, я отметила, что сделала все от меня зависящее. Я не узнала о моей дочери больше, чем мне было ранее известно, но тем не менее все стало по-другому. Воспоминания и сны вернулись. Я снова и снова вижу во сне, как иду ночью по саду «Раухалы» с серебряной шкатулкой в руках.

Агнес перестала читать.

– Опять! Мой сон! – воскликнула она.

– И очевидно, это также сон Агнес Марии, – продолжил Булка.