Агния Барто

«...Должна признаться: я никогда не ощущаю, что пишу только для детей. Мне кажется, что детское стихотворение всегда обращено и к взрослому, как в народной сказке есть второй смысл, порой не до конца понятный ребенку, так и в стихах для детей почти всегда присутствует подтекст. Да ведь и ребенок растет с каждым днем, а стихи остаются у него в памяти, и он, возвращаясь к ним, каждый раз понимает их по-новому. Значит, надо, чтобы... ему было что переосмысливать».

Эти замечания, высказанные на основе большого личного опыта, многое объясняют в характере творчества А. Барто, являются ключевыми, ибо, не учтя их, трудно было бы воспринять стихи А. Барто во всей их полноте и многогранности, увидеть «двойное освещение» (говоря словами Гёте), которое делает их увлекательными и нужными как малолетнему читателю, так и взрослому.

Когда-то Стивенсон, автор знаменитого «Острова сокровищ», шутливо заметил, что пишет для детей от семи до семидесяти лет,— и, кажется, именно таковы возрастные пределы той читательской аудитории, к которой обращены многие стихи А. Барто: их смысл «полезен и здоров» (говоря словами С. Михалкова) не только для внуков и внучек, но и для их дедушек и бабушек.

Вот почему почти каждая новая книга А. Барто, предназначенная для детей, вместе с тем оказывается и «книгой для родителей»— уж таково свойство ее дарования, ибо она не может изолировать и отгородить «детский мир» от всего того, что формирует этот мир — его особенности, качества, свойства,—оказывает на него решающее влияние и воздействие, и в первую очередь — от мира взрослых.

А. Барто приводит в автобиографии («Стихи». Государственное издательство художественной литературы, Москва, 1961) весьма характерный для нее эпизод:

«Однажды Николай Семенович Тихонов спросил у меня, каким образом в стихотворении «Снегирь», написанном от лица мальчишки, автор передает чувства своего героя и в то же время дает ясно понять читателю «взрослое», ироническое отношение автора к своему герою. Точно я не могла ответить на этот вопрос, может быть, здесь и приходит на помощь органическое свойство понимания ребенка, которое делает поэта «детским».

Думается, к этому надо прибавить и то, что пафос многих стихов А. Барто заключается в утверждении общего начала, присущего двум мирам — детскому и взрослому,— и их взаимопроникновения, что определяет самый «акцент» ее стихов.

Поэтесса не противопоставляет себя своим юным героям; между ними и ею существует полное взаимопонимание, своего рода «заговор», и она видит их насквозь (подобно Анне Павловне, воспитательнице из «Звенигорода») в самом буквальном смысле слова: видит насквозь и то лучшее, что присуще им, и все их шалости, проказы, проделки, замыслы, далеко не всегда безобидные. Вот это полное взаимопонимание (предполагающее вместе с тем и ощущение всей специфичности восприятий, как детского, так и взрослого) и помогает рождению таких стихотворений, как «Снегирь», с их «двойным зрением», «двойным освещением», создающим единую и внутренне цельную картину, в основе которой — исследование и утверждение того общего, что соединяет разные миры, детский и взрослый.

Обращаясь к своей юной аудитории и заглядывая далеко вперед, Барто видит не только ее сегодняшний день, но и завтрашний ее рост, внутреннее созревание, которому стремится всячески помочь и способствовать своими стихами, с виду, может быть, и незамысловатыми, подчас, казалось бы, всего только забавными. Но они несут в себе и нечто иное, о чем прямо не говорится, а может быть, именно это-то и оказывается самым главным в них, как это мы видим хотя бы в цикле «Машенька растет», предназначенном для самых маленьких детей.

Так за тем видимым горизонтом, который намечен в стихах А. Барто, открывается еще один, подчас незримый, но явно ощутимый читателем, где угадывается тяга к будущему, его зов, и если мы не расслышим этого зова в творчестве А. Барто, мы многого в нем не поймем и не оценим по-настоящему. Оно устремлено к будущему, в наш завтрашний день, живет не только сегодняшними нуждами и заботами наших детей, но призвано ответить их внутреннему росту, их созреванию, возмужанию. Поэтесса неизменно смотрит на их сегодняшнюю жизнь с вышки будущего, той вышки, на вершину которой она зовет и своего юного читателя. Вот почему многие стихи А. Барто создаются «на вырост», с некоторым «запасом», который может пригодиться только с годами,— по мере роста ее читателя или слушателя, и чем взрослее становится читатель, тем больше он может воспользоваться этим «запасом». Не потому ли, что стихи А. Барто пишутся «на вырост», так охотно перечитываются они теми детьми, которые уже словно бы и «выросли» из них, но только с годами постигают всю их истинную суть, самый замысел, лежащий в их основе и подчас открывающийся во всей своей полноте и многогранности далеко не сразу?

„УВАЖАЕМЫЕ ДЕТИ”