Агния Барто

Нечто схожее мы видим в веселой аллегорической сказочке «Медвежонок-невежа» (1958), опубликованной в той же книге «Про больших и про маленьких». Вся нелепость и алогичность того, что порою происходит в семьях, где любовь к ребенку принимает характер слепой и безрассудный, а потому и приводит к самым дурным последствиям, наглядно показаны в этой очень веселой и очень острой «сказке для маленьких и больших»; здесь что ни сделает медвежонок, как ни набедокурит, все становится поводом для неумеренных восторгов его любвеобильных родителей:

Он упадет.— Ах, бедненький! —
Его жалеет мать.—
Умнее в заповеднике
Ребенка не сыскать!

А медвежонок отлично понимает, что такая мамаша ни в чем ему не откажет и ни за что не спросит с него настоящего ответа. Вот почему он и безобразничает в меру своих — пока еще небольших (но они со временем окрепнут!)—сил. А медведица только причитает, когда оказалось, что се сынок превратился в грубияна и оболтуса:

Медведица бурая
Три дня ходила хмурая,
Три дня горевала:
— Ах, какая дура я —
Сынка избаловала!

Пробовала она обратиться к мужу, но тот пропускал все ее жалобы и причитания мимо ушей, пока не случилось так, что «на родного папу мишка поднял лапу»; только тогда

Отец, сердито воя,
Отшлепал сорванца.
(Задело за живое,
Как видно, и отца)...

Да и эта экзекуция идет под скулеж сердобольной мамаши, которая внушает рассвирепевшему супругу:

— Бить детей недопустимо!
У меня душа болит...

Эта веселая, а вместе с тем грустная история, смысл которой понятен без особых разъяснений, завершается признанием автора:

Я знаю понаслышке,
И люди говорят,
Что такие мишки
Есть среди ребят.

Так сказка «для маленьких и больших» оборачивается той былью, которая заставляет задуматься о том, почему среди наших ребят появляются сорванцы, оболтусы, отпетые эгоисты, и находить на этот вопрос точный и ясный ответ.

Как видим, многие стихи в книге «Про больших и про маленьких» говорят прежде всего «про больших» и предназначены главным образом для них,— так А. Барто осуществляет давнее свое стремление участвовать в создании не только «детской», но и «взрослой» поэзии. Но и сюда она привносит нечто свое, неповторимое, рожденное в многолетнем общении с детской аудиторией и активном участии в жизни детей, воспитании юного поколения советских граждан, отстаивании их интересов, требований, запросов; именно отсюда и с этих позиций поэтесса подходит к жизни взрослых, к их изображению и решению тех вопросов, на которые призван ответить наш взрослый читатель. Не только во многих своих стихах, но и в заметках «Воспитание чувств» («Правда», 1961, 12 ноября) А. Барто с горечью, гневом, а то и недоумением говорит о тех отцах и матерях, которые не думают о последствиях дурного воспитания своих детей, способствуют укреплению эгоистических навыков, расхолаживают или гасят их энтузиазм, насмехаются над их творческими и добрыми порывами, приучают их к черствости, тунеядству, а потом сами же и расплачиваются за плоды подобного «воспитания».

А. Барто утверждает в этих заметках: «Хотелось бы призвать прежде всего каждого отца, каждую мать: с еще большей бережностью выращивайте в сердце вашего ребенка благородные ростки коммунистической нравственности, которая делает человеческий облик прекрасным...», утверждает всей своей деятельностью как творческой, так и общественной.

Как видим, ее стихи для детей нередко адресуются и любому взрослому, который может не только посмеяться над весело и виртуозно рассказанными историями, словно бы пронизанными сверкающим смехом и льдистыми иголками тонкой и точно нацеленной иронии, но и задуматься о том, как воспитывать детей: тунеядцами, эгоистами, тщеславными «дедушкиными внучками» или настоящими людьми, которые охвачены духом творческой деятельности, никогда не изменят правде нашей жизни, внутренне подготовлены к любым испытаниям и не сробеют при встрече с ними. Вот стихи А. Барто и выходят на передний край борьбы со всем тем, что может измельчить и покалечить неокрепшие детские души.

Крайне характерно и то, что А. Барто принадлежат стихи «для маленьких и больших»,— это свидетельствует о том, как широк диапазон ее читательской аудитории и как много общего видит поэтесса у людей самых различных возрастов. Каждый из них может найти в этих стихах нечто адресованное ему персонально, а вместе с тем и то, что внутренне объединяет их.

Об этом говорит и сама А. Барто в статье «О поэзии для детей» (1957):