Агния Барто

А. Барто остро, резко, гневно говорит обо всем том, что может искалечить детскую душу и что начинается подчас с пустяка, вот хотя бы с разговора о том, кому поднять с пола пилу,— а ведь даже и он может оказаться гибельным для дружбы двух девочек, если они забывают о дружбе и помнят лишь о своем не в меру раздутом самолюбии:

— Ты подними пилу!..—

требует одна из них.

— Уйди,— кричит вторая,—
Из моего сарая!..

По ходу этого жаркого спора они так озлобились, что

Теперь не до пилы —
Остались бы целы!

Так хорошая дружба и все то доброе и светлое, что она несет с собою, оказывается под угрозой, когда сталкивается с грубостью, эгоизмом, излишним себялюбием,— вот о чем говорит всего только забавная и незамысловатая поначалу история с пилой.

Схожа с этой историей и повесть о Димке-фотолюбителе, для которого главное — премия, погоня за занятным сюжетом для снимка.

А то, что его товарищ попал из-за этого в беду, Димку мало волнует! Вот почему недавний его друг, от имени которого и ведется рассказ, приходит к непреложному выводу:

Дружили столько времени,
Но вы меня поймете:
Нельзя же из-за премии
Друзей топить в болоте!..

Здесь рассказчик делится с нами не заранее заготовленной сентенцией, а тем, что у него накипело на душе и жаждет вырваться наружу (ведь ему немало пришлось претерпеть из-за премии, врученной Димке!), и вот именно такого рода «морализация» — не как дежурная пропись, а как живой и непосредственный вывод из самого материала повествования — крайне характерна для многих стихов А. Барто.

А как весело смеется она над теми докладчиками, которые бодро и решительно провозглашают с трибуны: «Нужен труд всегда, везде»,— но, как только дело коснется их самих и им самим нужно совершить самое небольшое усилие, ну вот хотя бы поднять с пола бумажку,—

...тут докладчик морщится:
На это есть уборщица!

Автор знакомит нас и с Сережей, который учит уроки. Он

Озера начал повторять
И горы на востоке.

Но тысячи соблазнов отвлекают его от книги — и монтер, и футбол, и самокат, и многое другое. И вот

...Сережина тетрадь
В десятый раз открыта.

— Как много стали задавать! —

Вдруг он сказал сердито.—
Сижу над книгой до сих пор
И все не выучил озер!

Юный читатель этих стихов и без подсказки автора сообразит, что озера в его бедах не виноваты.

А. Барто, воспитывая своего читателя в духе мужественности, упорства, храбрости, находчивости, неизменно направляет жало своей сатиры против лентяев и ротозеев, неженок и плакс. Она показывает трусоватого Егора, который, собираясь в пионерский поход, снаряжается так, словно отправляется на Северный полюс, а в результате

Со своим большим мешком
Еле-еле шел пешком.
И, сердитый и хромой,
Позже всех пришел домой.

Поход для него оказался испорченным, и автор замечает в конце стихотворения:

Когда человеку
Двенадцатый год,
Пора ему знать,
Что такое поход.

Едко и остроумно высмеивая эгоистов, растяп, лежебок, поэтесса раскрывает вместе с тем, как интересен внутренний мир тех детей, которые умеют по-настоящему и играть, и учиться, и работать в меру своих сил, и дружно делать большое, общее, увлекательное дело. Так А. Барто, утверждая положительные качества своих героев, помогает своему читателю глубже разбираться в жизни, вызывает у него потребность деятельно и активно участвовать в ней.

Поэтесса издевается над иными слишком скороспелыми поклонницами моды, и над малолетними любителями «стиля», и над теми подражателями неким заграничным образцам, которые ходят «с каждым днем лохматее», подобно Андрею — герою стихотворения «Что с ним такое?». Он

Ходит вялый
День-деньской.
Что поделать —
Стиль такой!

А. Барто смеется над ними так заразительно, что это не может не захватить и ее читателей, которых поэтесса учит отличать истинную красоту от ее подражаний и имитаций, хотя бы самых блестящих и броских!

Вместе с тем А. Барто учит прислушиваться к истинной красоте, душевности, высокому лиризму,— и сатирическое начало ее стихов воспринимается тем острее и глубже, «пронзительней», что подчас выступает — в одном и том же стихотворении — наряду с лирическим. Это мы видим в стихотворении «Несли мы облако с собой...» — облако в виде букета голубой сирени,— но некая Наденька, которой было вручено это чудесное облако, только мельком взглянула на него: