Агния Барто

«Когда сейчас перечитываешь это раннее произведение А. Барто, видна и его наивная стилизация, и сентиментальный примитивизм, так часто встречающийся в детских книгах того времени. Но тем не менее,— говорит критик,— что-то сохранилось в этих стихах — чувство, не выветрившееся и за тридцать с лишним лет, и вечно живая тема братской дружбы народов и их детей».

Все это поистине так, и, наверно, именно поэтому А. Барто включила в книгу «Твои стихи», вобравшую лучшее из созданного ею за многие годы творческой деятельности, своих «Братишек», должно быть вполне осознавая и их существенные недостатки.

Поэтесса росла, отказываясь от плакатности и прямолинейности, от «лобовых» решений темы, от общих мест и риторических фраз, не способных захватить юного читателя и не обнаруживающих глубокого осмысления и специфических особенностей его восприятия, его психологии.

20-е и 30-е годы в творчестве А. Барто — это годы поисков и находок, а вместе с тем промахов и неудач.

Мы можем обнаружить среди стихов этой поры немало слабых, слишком общих, сугубо декларативных или натуралистически-бытовых, лишенных глубокого и зрелого замысла. В них поэтесса зачастую еще только испытывает свой «почерк», только присматривается к своему читателю, недостаточно ясно представляя себе его особенности и требования, о чем свидетельствует сборник «Стихи», выпущенный Государственным издательством детской литературы в 1937 году; наряду с такими удачными сатирическими стихотворениями, как «Болтунья», «Мы с Тамарой», «Помощница», «Всё на всех», здесь немало и других, недостаточно зрелых и выразительных. Так, замысел стихотворения «Ты не пароход» слишком утилитарен и прямолинеен: предупредить нашу детвору, что много купаться вредно. Решена эта задача явно упрощенными и не очень-то действенными средствами:

Бодрый дух в здоровом теле!
Все ребята потолстели.
Съели много каши, щей,
Только Ваня как кощей.

Вот в укор подобным Ваням, не очень-то озабоченным тем, чтобы «потолстеть» (хотя и сама толщина ребят отнюдь не всегда может являться гарантией и показателем их здоровья), и создано это стихотворение, герой которого размышляет:

Раз купаться, так купаться,
Раз пятнадцать окунаться,
Кувыркаться на волне...

И автор по этому поводу наставительно замечает:

Где уж Ване пополнеть!

Но здесь авторские замечания — и увещания — бьют явно мимо цели, ибо ребята, к которым обращено стихотворение, меньше всего заботятся о том, чтобы «пополнеть» и «потолстеть», лучше они лишний раз выкупаются! Едва ли такие стихи могут захватить и в чем-нибудь переубедить их юного читателя...

В этом же сборнике опубликована и поэма «На заставе» (1936)—романтически возвышенное, но лишенное подлинного своеобразия повествование о поимке пограничниками — с помощью расторопного мальчугана — шпиона и диверсанта.

Здесь внимание автора сосредоточено на внешних чертах и аксессуарах; он стремится захватить читателя занимательностью самого сюжета, а вот характеры героев поэмы изображены весьма условно, приблизительно, без глубокого проникновения и подлинной наблюдательности (отличающей многие позднейшие произведения А. Барто), что и определяет — при обилии внешних эффектов и сюжетной занимательности — невыразительность и бросающуюся в глаза схематичность поэмы, построенной по условным канонам «приключенческой» литературы.

Порою и среди юмористических стихов А. Барто, относящихся к 30-м годам, немало попросту «развлекательных», исчерпывающихся описанием комической ситуации и не проникающих глубоко в суть затронутых событий. Вероятно, именно в связи с этим В. Шкловский, имея в виду «старые книги» А. Барто, справедливо заметил в свое время, что они «несколько обеднены, они были веселы, ироничны, они умели учить, но соглашались научить немногому» (В. Шкловский, «Об игре, мечте и поэзии». 1946). И далее В. Шкловский говорил:

«Эти книги хорошо читались. Но дальнее плавание, высокая и необходимая мечта, звезды, планы, идеи должны быть в детской литературе... Этого пока нет у Агнии Барто».