Агония

Костя впервые шел с Дашей под руку без стеснения, он был на работе, вел себя, как считал нужным. Костя стал выше, налился силой, курносый профиль не казался смешным, глаза под густыми бровями - Даша раньше и не замечала, какие у него красивые брови, - стали спокойными и уверенными, с чуть заметной смешинкой. Кожанка обливала его крутые плечи, на груди орден, мягкие хромовые сапоги на тонкой подошве, без дешевого скрипа, тускло поблескивали.

Выползающая из дворов приблатненная публика не знала Паненку и Воронцова, на прогуливающуюся пару поглядывали с настороженным интересом. Костя настолько походил на чекиста либо сотрудника угро, что никак не мог быть им в действительности. Заезжий деловой, решили зрители, под начальника работает, только железку нацепил зря, с ней у него уже перебор получается. Лучше не рисковать, решили на площади и потеряли к молодой паре всякий интерес.

Переулок, который вел к рынку, начинался от площади, поглядывая на нее своим подслеповатым глазом. Фонари здесь били столько раз, сколько их устанавливали, и власти сдались. Хотите жить в темноте? Живите, черт с вами! Посторонний человек к вам в гости и спьяну не зайдет. Только молодые перешагнули невидимую черту, с тротуара раздался голос:

- Подайте бездомному калеке, Христа ради, - первый постовой воровского схода сидел на деревянной тележке, был действительно без ног.

- Выпей за здоровье рабы божьей Дарьи и раба божьего Константина, ответила Даша и, нагнувшись, чтобы показать лицо, положила в шапку приготовленные два серебряных рубля. - Гость со мной, Кликуша.

- Идите с богом, - ответил тот и погодя два раза свистнул.

- Неплохо, - Костя кивнул. - Никаких загадок, все просто. А он тут всегда сидит?

- Обязательно, - с гордостью ответила Даша, - неужто мы линовать в таком деле будем? - и замолчала, почувствовав неожиданно единение с этими таившимися от света людьми и стыд, что ведет им такого "гостя".

Переулок поворачивал, на углу их уже ждали. На скамеечке парень с девушкой щелкали семечки и равнодушно целовались. У парня на коленях лежала потертая гармошка.

- Угощайтесь, - девушка стряхнула с губ шелуху и протянула пригоршню семечек.

- Благодарствую, - Даша взяла две семечки, одну отдала Косте, и они благополучно прошли дальше, гармошка за спиной сентиментально всплакнула и замолкла.

Из подворотни вынырнули две детские фигурки и неслышно двинулись следом.

"А нам у них еще и поучиться можно, - думал Костя, - ведь один неверный шаг или слово, сигнал подадут - и в трактире Веремея Кузьмича только столы да стулья останутся. А прирезать тут нас легче легкого".

Позади шаги убыстрились, маленький парнишка обогнал их и, подгадав у светившегося на первом этаже окна, остановился перед Воронцовым. Костя увидел любопытные и испуганные глаза, понял, что его узнали, вспомнить имя мальчишки не смог и сказал:

- Сбежал из детдома, оголец? Думаешь, тут тебе орден дадут? - он провел пальцем по еще не отросшим волосам. - Степаныч знает, что я буду, так что ты свою бдительность притуши.

Парень стоял, засунув руки в карманы, смотрел презрительно.

- Эх, Воронок! - он сплюнул в сердцах, - орден надел, а идешь-то куда? Продался, значит. Воронок?

- Еще столько денег не напечатали, оголец, - Костя дернул его за нос, нарочно сделав больно.

Парнишка ойкнул, схватился за нос. Даша тихо рассмеялась. Страха не было: какая разница, где их определят, здесь или там?

- Завтра на Цветной к двенадцати подойди, - Костя взял "стража" за ухо, отвел с дороги. - Разговор имею.

Уже стемнело, покосившийся забор рынка, казалось, наваливался на непрошенных гостей. Торговые ряды уже опустели, кое-где копошились темные фигуры, пахнуло навозом, деревней, всхрапнула и переступила лошадь. Даша с Костей шли неторопливо, уверенно, дорогу оба знали хорошо. Рядом взвизгнуло, посыпались искры, блеснуло длинное лезвие ножа - работал запоздалый точильщик.

- Не порежешься в темноте, дядя? - весело спросила Даша.

- Мы привычные, - равнодушно ответил мужик, пробуя лезвие ногтем и не поднимая головы.

Даша молча протянула ему две семечки, мужик бросил их в жестяную кружку и сказал:

- Идите с богом.

Только приглядевшись. Костя приметил за спиной точильщика темные фигуры и подумал: "Силой отсюда не вырвешься, перехватят. И смотри, как хитро задумали: если бы ту лавочку с гармонистом миновать, а обойти стороной можно, то сейчас без семечек около "точильщика" застряли бы плотно". В который уже раз Костя убедился: облава результатов бы не принесла. Он представил себе напряженность кольца оцепления, его разорванность: первый сигнал - и сходка ушла бы, как вода сквозь сито. А где зацепились, там ножами, двое-трое на одного, из-за угла. Мелентьев предлагал пройти внутрь и брать с двух сторон. Как пройти? Его, Костю, одного сама Даша Паненка проводит уже через четвертые двери.

- Молись, начальник, - Даша указала на одноэтажное здание со светящимися окнами.

Костя оглянулся, увидел криво выписанную вывеску "Починка модельной и какой хочешь обуви", подошел к мастерской, отпер своим ключом дверь, кивнул:

- Заходи, Даша.