Агония

— Я тебе сейчас устрою проверку! — Недолго думая, Вадим поднялся с места, стащил сестру со стула и поволок к выходу.

— Вадя, не надо! — заверещала она, смеясь.

— Вали домой! Нехрен меня тут караулить!

— Вадь, я пошутила! — засмеялась она, но брат не отступил и, не особо деликатничая, выпер ее из квартиры. — Тапок отдай, зверюга! — крикнула Светка захлопнувшейся двери и замерла на месте, поджав одну ногу, как цапля.

Дверь снова открылась — пушистый тапок упал под ноги. Не особенно расстроившись такому обороту, Света обулась и достала телефон.

— Ты где? Он меня чуть не сожрал уже тут! Давай, жду.

Через минуту створки лифта разъехались, и на площадку шагнула Регина.

Светка, радостно обняла ее, а после окинула внимательным взглядом:

— Блин, я тебя как будто целую вечность не видела. Как ты? Нормально? Хорошо себя чувствуешь?

— Все хорошо.

— Точно?

— Точно.

— А то мне тоже достанется. Если чё. За соучастие. Мамуля как?

— Мамуля немного успокоилась. Потом начала успокаивать меня… — Регина перекинула на другое плечо увесистую сумку.

— Чего сказала? — Светка скрестила руки на груди и сбавила тон, надеясь минут десять посекретничать. Сутки не виделись, а столько новостей накопилось.

— Сказала: «Не переживай, доча. Успокоительное, время, Вадькины объятия — и забудешь все как страшный сон».

— А ты решила первое и второе заменить на Вадькины объятия?

— Ага, — довольно подтвердила Регина. — Можно мне тройную дозу Вадьки?

— Ой, Реня, я бы тоже не усидела. Стопроцентно, — заверила Светлана. — Принеслась бы на следующий день. Главное, чтобы ты теперь тройную дозу кой-чего другого не отгребла.

— Почему?

— Я шутила, шутила и дошутилась. Выпер меня твой благоверный из квартиры практически пинком под зад. Тут еще Рейманиха приходила, раздраконила его. Я так боялась, что ты с ней столкнешься.

— Да плевала я на нее. На них всех. А чего… — хотела спросить, чего этой маразматичке надо было, но мысль закончить не успела.

Дверь квартиры распахнулась на полный размах, и Шамрай, застыв на пороге, смерил девушек гневным взглядом:

— Ща получите обе.

И сам не знал, какая сила вынесла его в коридор. Но будто что-то толкнуло в спину, и он, раньше чем осознав, зачем это делает, вышел и открыл дверь, ведущую на лестничную клетку.

Светлана тут же с усмешкой ретировалась, успев шепнуть невесте брата «держись». Регина шмыгнула в квартиру, стараясь пока держаться от любимого подальше. Уже знала это выражение лица и нахмуренность бровей, как непринятие слов или поступков.

Вадим пошел за ней следом, и в гостиной она обошла его кругом, защищаясь улыбкой и все еще изучая его реакцию на свой приезд.

— Вадик, ты же не будешь ругаться, правда?

Вадим сел на свой стул и хлебнул кофе — в горле снова пересохло, но уже не от злобы или ярости. Он так и смотрел на нее молча, и от этой тишины у нее заныло под ложечкой.

— Пить хочу, — сказала она вслух, налила себе воды и сделала пару глотков.

Пить не хотела, но эти действия разрушали ту пугающую тишину, которую Регина так не любила и которая грозила повиснуть в комнате.

— Я думала, ты обрадуешься, — снова заговорила ласково-воркующим голосом. Сняла куртку и, свернув, бросила на барный стул. — Разве ты не соскучился?

Шамрай не соизволил ответить, и Реня, стараясь найти следы той самой душевной скуки, поймала его взгляд. Не то проницательный, не то голодный.

— Вадик, ну правда! — пошла в наступление, занервничав. — Я так не могу! Я не буду там сидеть у мамы под боком, когда ты тут один! Ну как ты тут один?! Без меня! — Скрестив руки на груди, подошла к нему. — Да хоть что ты говори! Я никуда не уеду! Даже не проси! Придумал тоже!

Он усмирил ее прикосновением. Притянул к себе, обнял, и Регина сразу потеряла свой воинственный настрой.

— Вадик, ну правда, — почти захныкала она, — как ты тут без меня? А я как… — и замолчала, потому что заметила в серых глазах выражение, которое могут различить лишь хорошо знающие Вадима люди. Вот сейчас точно надо заткнуться.

Он обхватил теплыми ладонями ее лицо, подался к нему, чтобы, казалось, не упустить на нем тени и вместо «привет», вместо всего того, что она от него ожидала, сказал всего три слова:

— Я люблю тебя.

Глава 24

Регина собиралась ответить Вадиму. Сказать о своих чувствах. Как сильно любит его, как соскучилась. Что без него невыносимо, и время — резиновое. Но он все время мешал ей то словами, то поцелуями.

Нет, она все же пробормотала ему что-то про безумную любовь. Невнятно. В губы…

— Киса моя приехала…

Ни слов ему не нужно, ни признаний — только целовать ее и целовать, воскрешая в себе вкус губ, запах кожи и ощущение мягкого податливого в руках тела. За те несчастные сутки, что довелось провести вместе, не успел ни насытиться ею, ни налюбоваться. До сих пор поверить не мог, что она здесь, любимая его девочка, наконец, рядом. Какая-то до неузнаваемости красивая. Хоть и в простой невычурной одежде. Черные джинсы на ней и черная майка.

— Я люблю тебя, я так соскучилась… — Она крепко и жарко прижалась к нему, приникнув щекой к щеке, и тонкий аромат ее духов окутал его, опьянив не хуже крепкого алкоголя.