Аграфена и тайна Королевского госпиталя

Аграфена даже опешила от такой наглости.

– И ты еще называешь себя Разрушительницей заклятий?! Бездельница!

– Позвольте, я себя никогда так не называла. Это прозвище мне дали жители нашей страны…

– Жалкие тупицы! Какая из тебя Разрушительница? Ты даже не смогла вернуть красоту этой мартышке!

– Мамаша! – грянула вдруг Николея. Она как раз доела колбасу. – Хватит уже всем говорить, что я уродина! Я в своей красоте уверена и отлично знаю себе цену! Это ты вечно сравниваешь меня с гиппопотамом!

– Да ты и есть гиппопотам, моя бедная несчастная заколдованная девочка! – заломила руки Лавдотья.

– Вот уж дудки! Я просто немного крупная, вот и все! И хватит терять тут время, пойдем лучше в кафе. Что-то я проголодалась, а пирожные сами себя не купят! А еще раз назовешь меня страшилой, я съем твою мерзкую собачонку!

Лавдотья ошарашенно вытаращила глаза.

В этот момент в кухню вбежали Акаций, Триш и Сцилла. Похоже, подслушивали под дверью. Николея захохотала, сунув в рот кусок свежего батона, а госпожа Лавдотья повернулась к обомлевшей Аграфене и продолжила сыпать обвинения.

– Самопровозглашенная самозванка! – вопила она. – Грош цена всем твоим способностям. Видишь, до чего ты довела мою дочурку? Она уже дерзит своей любимой мамочке!

– А вы не думали, что не в заклятии дело? – робко попыталась возразить Аграфена.

Тут Николея увидела Триша и кокетливо ему подмигнула. Триш молча развернулся и пулей вылетел из кухни.

– И ты еще смеешь обвинять меня в глупости? – завопила Лавдотья. Ее собачонка высунула голову из сумочки Николеи и снова визгливо залаяла, поддерживая свою хозяйку.

– Да тут все обвинения давно доказаны, – сказала Сцилла и начала подталкивать сестрицу к выходу. – Проваливайте отсюда, мне еще обед готовить!

Разъяренную госпожу Лавдотью и ее ухмыляющуюся дочку едва сумели выпроводить. Когда в дело вступил Акаций, трусливая мэрша самой первой выскочила за порог. Она снова попыталась изобразить обморок, но на этот раз на помощь никто не кинулся, так что пришлось ей оставить свои притворства. Их крики и лай собачонки еще долго слышались на улице, но Сцилла посоветовала Аграфене не обращать на них внимания.

– Тоже мне, жертва черной магии. Николея – вылитая ее мамаша в детстве, так что никаким колдовством тут и не пахнет, – заявила она. – И вообще, идите мойте руки, скоро обед будет готов!

Глава двадцатая, в которой Пима завидует Тришу, а Аграфену приглашают на первый танец

После обеда Триш и Пима занялись созданием электрического посоха, а потом решили довести до ума пружинное пугало для вороватой коровы. Из подвала то и дело доносились треск электричества, удары молотка и яростные крики, когда Пима попадал себе по пальцам.

Акаций спал на подоконнике, нежась в лучах солнца, а Аграфена помогала Парацельсу в аптеке. На этот раз он учил ее складывать из оберточной бумаги небольшие пакетики для различных целебных порошков.

Когда солнце начало клониться к закату, дверной колокольчик издал звонкую трель, и на пороге вновь появилась госпожа Жевена. В руках она держала какой-то продолговатый сверток из темной промасленной бумаги.

– Добрый вечер, – немного смущенно сказала она. – Вы не забыли о нашей прогулке, господин Парацельс?

– Как можно?! – воскликнул аптекарь. – Минуточку, я только переоденусь!

И он убежал в свою комнату.

Жевена аккуратно положила сверток на прилавок.

– Я вспомнила, что вам нужны запчасти для электрического устройства, – сказала она Аграфене. – И принесла вам динамический элемент от самоходной машины моего покойного мужа. Мне он без надобности, а вам может пригодиться.

Пима как раз появился в аптеке, перемазанный машинным маслом, и услышал ее последние слова.

– Как замечательно! – обрадовался он. – Спасибо!

Он схватил с прилавка сверток и развернул его. Затем издал громкий восторженный клич.

– То, что надо! – Пима затряс продолговатым цилиндром, из которого торчали пучки проводов. – Это же настоящая батарея, в которой можно накапливать электрическую энергию!

– Рада, что не ошиблась с выбором, – кивнула госпожа Жевена.

Пима тут же унесся обратно в подвал, чтобы обрадовать Триша.

– Знаешь, – обратилась Жевена к Аграфене. – Мне нужно с тобой поговорить. Наедине, без свидетелей…

– Вы тоже хотите попросить меня снять какое-то заклятие? – спросила девочка.

– Что?! – изумилась госпожа Жевена. – Вовсе нет, дело в другом. Просто я так давно…

В аптеку влетел Парацельс. Он впопыхах облачился в строгий костюм темно-коричневого цвета, на ноги надел начищенные лакированные ботинки. Даже попытался расчесать волосы, но они все равно торчали во все стороны, словно после сильного удара током.

– Я готов! – воскликнул он, вытянувшись по струнке.

Аграфена ощутила запах духов, похоже, аптекарь опрокинул на себя целый флакон.

– Значит, мы можем идти, – улыбнулась госпожа Жевена. И подмигнула Аграфене. – Мы еще вернемся к этому разговору.