Агрессия

— И это спасло его от смерти, — Жерар не обращая внимания на священника, рухнул на колени перед герцогиней, — потому что я хочу просить вашей руки. Я, конечно, не граф. Но как раз перед смертью вашего мужа я вынужден был отлучиться, потому что мой старший брат погиб в крестовом походе. Согласно праву наследования, я получил все его имущество и титул. Теперь я не бедный шевалье. Я маркиз.

— Я рада за вас, — произнесла Инесса, отводя взгляд. — Но наш добрый падре не даст мне соврать, порядочной женщине вряд ли пристало говорить о следующем браке, пока не минует годовой срок траура. Ведь так, святой отец?

Падре посмотрел на Жерара потом на герцогиню. Он с трудом дышал, напоминая рыбу, выброшенную на берег.

— В целом да, — осторожно кивнул он, глядя на герцогиню, — но иногда церковь допускает…

— Я знала, что вы меня поддержите, — прервала его Инесса, — а сейчас господа, я вас оставлю. Я распорядилась замуровать вход в мою прежнюю спальню в левом крыле. Это место таит для меня слишком много тягостных воспоминаний. Поэтому хочу напоследок забрать оттуда милые моему сердцу вещи, — и она величественно выплыла из зала.

— Но ведь это не отказ? — произнес Жерар, поднимаясь с колен.

— Точно не отказ, — закивал головой священник.

— Я вот что думаю, падре, — рыцарь подошел к священнику и стряхнул у него с плеча невидимую пылинку, — полагаю неплохо бы вам понять, в целом, — он кашлянул, — что я коннетабль этого замка и в будущем муж герцогини, — не дожидаясь ответа, Жерар уверенной поступью вышел из зала.

Священник поднес ко лбу влажный платок и тяжело вздохнул.

Инесса зашла в спальню, приблизилась к кровати и застыла. В ногах у девочки похрапывала Агнесса.

— Эльды всегда держат слово, — усмехнулась она. Потом сняла кольцо с бирюзой и, надев его на шнурок, повесила на шею девочки. — В добрый путь, — произнесла она. Бросила последний взгляд на дочь и задернула полг кровати. Прихватив пару безделушек с полки у серебряного зеркала, женщина вышла из спальни.

— Я взяла, что хотела. Начинайте, — приказала она двум хмурым каменщикам.

Инесса стояла рядом больше часа, следя за тем, как замуровывают проход. Потом знаком отослал слуг и, подойдя к стене, положила на нее руку. Новая кладка тут же посерела. Кое-где по ней пошли легкие трещинки. В углах наверху повисла паутина. Инесса отошла в сторону и полюбовалась проделанной работой. Стена теперь ничем не отличалась от других. Она бы сама не нашла вход, если бы не чувствовала как за ним стучат в такт два сердца: маленькой девочки и ее верной доброй спутницы.

— Надеюсь, я поступила правильно, — прошептала Инесса и, развернувшись, пошла к лестнице.

Ей предстоял очень насыщенный день. Замок был частично разрушен. Крестьяне разбрелись по лесам. Кладовые разграблены. И хотя, никто так и не нашел тайники с фамильными сокровищами, размеры грядущих трат были огромны. Приближалась зима, и надо было распорядиться о ремонте и закупке продуктов.

Эпилог

Заливистый крик петуха разбудил Марину. Она с трудом открыла глаза и подняла голову. Щека, на которой отпечаталась клавиатура, исполнявшая роль подушки, болела.

Петух прокричал еще раз.

— Ненавижу этих птиц, — потянулась Марина и пошла к двери.

На пороге стоял Кира в домашнем махровом халате. Из-под него выглядывали шелковые пижамные штаны, усеянные ярко алыми маками.

— Совесть есть? — привычно проворчала Марина. — Воскресенье, семь утра. Я только прилегла.

— Это кошмар, — Кира привычно прошел мимо нее в квартиру, — мне приснился настоящий кошмар! Ты не представляешь, — он, размахивая руками, двинулся на кухню, — Меня и тебя замуровали в каком-то замке. Мы заснули. А они вот так вот просто взяли и заложили дверь здоровыми каменюками. Представляешь?! Я проснулся в шесть и целый час не мог заснуть.

— И поэтому, как верный друг, ты решил разбудить меня. Чтобы и мне тоже не спалось. — Марина отвернулась от Кирюхи и, пройдя в комнату, бухнулась в кровать.

— Это был очень-очень реалистичный сон, — Кира, оставив кухню, уже сидел на краю ее постели. — Я испугался. Ты же знаешь, у меня клаустрофобия.

— Нет у тебя никакой клаустрофобии, — отмахнулась от него Марина, — смотри поменьше ужастиков на ночь. Тогда не будет всякая чепуха сниться.

— Нет, ну ни капли сочувствия, — Кира покачал головой, — а ты опять всю ночь работала? Так нельзя. Спи, я пока завтрак приготовлю, — он заботливо укрыл ее одеялом.

— Да ты просто мамочка. — Марина повернулась на правый бок, с удовольствием закрывая глаза.

Когда она их открыла, в комнате вкусно пахло кофе, яичницей с беконом и булочками.

Поднос с едой стоял у ее кровати.

— Кирюха, я тебя люблю, — пробормотала она, вгрызаясь в булочку, — ты самый лучший друг на свете. Можешь приходить в любое время, — добавила она с набитым ртом.

— Что ты ищешь? Сказками увлекаешься? — Кира сидел у компьютера, перебирая в руках распечатки. — «Спящая красавица», «Жизнь бабочек». О, а это что-то религиозное. «Как проснуться и начать жить»? — он посмотрел на нее, требуя объяснений.