Агрессия

— С мужем поругалась, да? — понимающе кивнул таксист.

— Так ты едешь? — Марина вцепилась в сумку, лихорадочно соображая, чем еще она сможет огреть Димку.

— Мариночка, — закричал Димка, приветливо махнув рукой, — Не сердись. Ты не так меня поняла.

— Доедем, заплачу столько же, — процедила Марина.

— Как скажешь, дорогая, — таксист неторопливо тронулся с места.

Димка продолжал стоять на дороге, размахивая руками.

— Гена, — Марина набрала знакомый номер, — ты не представляешь, как я рада тебя слышать. Гена был ее коллегой-журналистом. Он работал в местной газете. Но близко они познакомились в прошлом году, когда он помог ей собрать материал для статьи по приватизации санаториев. — Можем сейчас встретиться? Хорошо, в кафе у редакции. — Марина облегченно вздохнула.

— Приехали, — объявил таксист, подруливая прямо к нужному кафе. — Деньги давай.

— Слушай. У тебя совесть есть? — сказала Марина, протягивая вторую купюру. Здесь пять минут езды!

— Совесть, говоришь? — искреннее возмутился таксист. — Ты, женщина, одного мужчину с домом и джипом бросаешь и сразу к другому на свидание едешь. И еще о совести говоришь. Сумку не забудь. Мне чужого не надо.

Марина покачала головой и вышла из такси. Столики, выставленные на улице, были покрыты белоснежными скатертями. Легкий теплый ветерок, летящий с моря, безуспешно пытался их сорвать. Марина взглянула на часы. Всего двенадцать, а какой насыщенный денек получается. Она присела за ближайший столик и, сделав заказ длинноногой официантке, снова достала сотовый. Несколько звонков по справке позволили ей выяснить в какой именно больнице находится сестра. Услышанное, ее не обрадовало. Но, по крайней мере, в этом Димка не врал. Кстати, о Димке. Она набрала номер.

— Петр Сергеевич, это Марина, сестра вашей невестки. Да, я в городе. Да уже встречалась с Дмитрием. Вам не кажется, что он ведет себя странно? А вот мне показалось. Нет. Я поняла его абсолютно правильно. То есть он вам звонил? Ах, рядом с вами. Настоятельно советую показать его врачу. Нет, я не собираюсь с вами встречаться. И успокаиваться тоже не собираюсь. До свидания, — она раздраженно отключилась.

Кто-то положил ей руку на плечо. Марина вздрогнула и обернулась.

— Ты чего, подруга, не выспалась? — у нее за спиной стоял улыбающийся Генка. — На кого в этот раз компромат собираешь?

— Ни на кого. У меня сестра в больницу попала.

— Чем помочь? — Генка сразу стал серьезным и уселся за столик.

— Квартира нужна на несколько дней.

— Пользуйся. — Генка выложил на стол ключи. — Однокомнатная. Два квартала от центра. Второй этаж. Здесь на жетоне выбит адрес.

— Ты прямо как Дед Мороз.

— Отпускники вчера съехали. Сезон окончен. Так что все равно до весны пустовать будет. Или ты думаешь, я живу тем, что зарабатываю в нашем боевом листке, повествующем о тяжелых трудовых буднях администрации, — он усмехнулся.

— Сколько я должна?

— Обижаешь, это я тебе должен. Помогла тогда с санаториями. У нас ведь такие вещи не опубликовать, сама понимаешь. А что с сестрой?

— Похоже, она в местной психушке, — и, увидев как Генка вопросительно приподнял бровь, добавила, — Вроде врач говорит, что на фоне беременности что-то там с обменом веществ. Но я хочу ее забрать. Где это ваше богоугодное заведение находится?

— Прямо за тобой. Вверх в горку. У нас говорят лысая гора, черная дыра.

— Ласково окрестили.

— На лысой горе санаторий построенный еще в сталинские времена. Думали вид оттуда красивый. А отдыхающим от него сорок минут пешком до моря. Вот и отдали почти сразу больнице. Шикарный комплекс, с территорией засаженной реликтовыми соснами. Главврач там спец классный. Я про них статью делал. Только старенький уже мужик. Вот и оттяпал город часть территории прямо за больницей под свалку. Потому и черная дыра. Хотя теперь, вроде, говорят, что свалку уберут, психушку приватизируют и сделают там какой-то элитный комплекс. А я, честно говоря, понадеялся, что ты по нашим делам приехала. Мыло мое получала?

— Видимо не успела, — сказала Марина, вспоминая электронку забитую непрочитанными сообщениями. — А что тут у вас? Цунами? Землетрясение?

— Скорее чертовщина какая-то, — нахмурился Генка. — В редакции уже три человека покончили жизнь самоубийством. По крайней мере, это официальна версия.

— У вас же в редакции всего семь человек? Может, раскопали что-то не то.

— Не смеши, сейчас бизнес другой. В крайнем случае, по морде в подворотне настучат. И тогда я должен быть первым на очереди. А тут под раздачу попал дедушка Ластрович, отвечающий на письма читателей, Клавдия Петровна, ты ее не знаешь, вела рубрику про садоводство и культурный досуг горожан, да еще уборщица тетя Галя.

— Странно, уборщица здесь при чем?

— Точно не при чем. Но вот свечение…

— Вот и заказ, — официантка поставила на стол тост с ветчиной, сыром и зеленью и стакан сока.

— Я заказывала кофе, — нахмурилась Марина.

— Это рекламная акция. Апельсиновый фреш в подарок каждому новому посетителю.

— И все-таки мне кофе.

— Ну ладно, — поджала губки официантка. — А фреш?

— Оставьте, — Генка ухватился за бокал. — И еще один кофе.