Агрессия

Недовольная официантка, виляя бедрами, пошла за кофе.

— Рекламная акция в конце сезона, — задумчиво сказала Марина, вертя в руках карточку с меню, — Этот фреш стоит больше моего заказа.

— У тебя паранойя, — прокомментировал ее поведение Генка, отпивая фреш. — Классная штука. Тебе просто надо успокоиться. У меня вот вообще пока редакцию прикрыли. Говорят на неделю. А я спокоен. Чему быть, того не миновать. Сейчас съездим в больницу. Заберем твою сестру. И все будет в порядке.

— Думаю, ты прав.

Официантка поставила перед ними две чашечки с кофе. Они отпили по глотку и одновременно поморщились.

— Неудивительно, что они не хотели нести кофе, — сказал Генка. — Закупили какую-то дешевую дрянь. Теперь боятся посетителей распугать.

— Точно, — улыбнулась Марина, — Все имеет простое и логическое объяснение.

Оставив деньги и недопитый кофе на столе, они двинулись к Генкиной шестерке.

— Ну что, легче стало? — Тамара Алексеевна считала пульс у главврача. Пожилой мужчина откинулся на спинку большого кожаного дивана, стоящего в его кабинете.

— Кажется да, — сказал он открывая глаза.

— Может все-таки укольчик? Или нашим коллегам позвоним.

— Нет, нет, нельзя, Томочка. Вы же знаете. Они только и ждут, когда я сдамся.

Тамара Алексеевна покачала головой. Она не была с ним согласна. Но слишком хорошо знала своего начальника.

— Самоокупаемая психиатрическая больница. Это ж надо додуматься?! — продолжал возмущаться Иван Карлович. — Я вот что подумал, Томочка. Вы мой заместитель. Практически преемник, — он отмахнулся от ее возмущенного возгласа. — Не спорьте. На планерку в администрацию по поводу этого безобразия пойдете вы. Я вот тут подготовил свои аргументы. Вы еще добавите. Нельзя, чтобы меня видели таким. Понимаете?

— Я понимаю, — Тамара Алексеевна взяла в руки папку из рук начальника и учителя.

— Но я хотела поговорить о всплеске заболеваемости в нашем городе. К тому же растет число самоубийств. Я тут подняла статистику за прошлый год. Учащаются случаи шизофрении. Немного порылась в справочниках. Не знаю, что и думать.

— Томочка, я понимаю ваше беспокойство. Но об этом поговорим позже. Мне жаль, что я вызвал вас из дома, после ночного дежурства. Но, если мы не отстоим больницу, то никого не сможем лечить.

— Хорошо, я займусь документами прямо сейчас. Планерка завтра?

— В девять утра у главы администрации.

Тамара Алексеевна вышла из кабинета главного, и он с облегчением опустился на кожаный диван. Что за чушь ему привиделась только что? Это точно был не сердечный приступ. Словно кто-то другой взглянул через его тело на окружающий мир. Он посмотрел на сорванный лист фикуса, брошенный рядом с диваном. Разумеется, он слышал байки, бродящие среди врачей о том, как врачи психиатры часто сами сходили с ума. Обычно ими развлекались студенты.

— Это просто переутомление, — прошептал он и прошел в комнату отдыха за своим кабинетом. Открыв кран, он плеснул в лицо холодной воды и вытерся мягким белым полотенцем, висящим рядом. — Конечно же, переутомление, — подумал он и уже собрался выйти. Но какое-то необъяснимое чувство заставило его обернуться и посмотреть в зеркало над умывальником. Отчего-то пожилому врачу показалось, что его лицо почти надвое рассекает уродливый шрам.

Глава 2

— Ты сказал, что ее сожгут утром? — герцог обращался к своему слуге, не считая нужным замечать стоящую на коленях посередине зала женщину в когда-то роскошном, а теперь изрядно потрепанном бархатном платье.

— Да мой господин, — произнес слуга. — Она говорит, что ей все равно.

— И ей все равно, что вместе с ней сожгут ее дочь? — произнес герцог, пристально глядя на женщину, равнодушно смотревшую куда-то ему за спину.

Слуга повернулся и сделал знак двум стражникам, стоящим за женщиной. Один из них пнул ее ногой.

— Отвечай.

— Возможно, для нее это будет лучшим выходом, — произнесла та, продолжая смотреть мимо герцога.

— Ты не мать. Ты ведьма, настоящая ведьма, — закричал герцог и сделал знак слугам удалиться. Он спустился с возвышения, на котором стояло его кресло, и подошел к ведьме вплотную.

— Послушай, я очень вспыльчив, но и отходчив. Мы можем еще договориться. Мне нужно от тебя так мало. Всего-навсего секрет бессмертия, известный твоему народу. Инесса, — он наклонился к ней. — Мы все забудем. Все будет по-прежнему. Ты и твоя дочь будут жить здесь же в замке. Как раньше. Подумай, что тебе стоит это сделать? Я же помню, когда я был мальчишкой, ты предлагала такой напиток моему отцу. Инесса, — он стал рядом с ней на колени, стараясь поймать ее взгляд, — Мой отец, несмотря на возраст, был крепче и сильнее меня. Для него время будто остановилось. Бог знает, сколько бы он еще жил, если бы не несчастный случай на охоте.

— Это ты его убил, Ансельм, — Инесса неожиданно посмотрела ему в глаза, и герцог отшатнулся, пораженный ненавистью в ее взгляде.

— Это случай, несчастный случай, — залепетал он оправдываясь. — Но я его сын. Законный наследник. Я готов выделить тебе вдовий дом и даже долю денег. Только помоги.