АЯУАСКА, ВОЛШЕБНАЯ ЛИАНА ДЖУНГЛЕЙ : ДЖАТАКА О ЗОЛОТОМ КУВШИНЕ В РЕКЕ

Он опять сделал паузу и многозначительно посмотрел на меня.

На такое тоже никогда не знаешь, как реагировать, поэтому наступило

глубокое, ничем непотревоженное молчание. Затянувшееся отсутствие

ожидаемой восторженной реакции почему-то его задело, и он спросил с

некоторым вызовом в голосе:

- А Вы что, не верите, что они стремятся делать добро?

Ну что тут скажешь... откуда же я знаю, к чему они стремятся, я их в жизни

не видела. Может, и стремятся, а может, и нет - я же не рентген. Но я точно

знала, что затеянное Карлосом интервью вело к нарастающему

внутреннему дискомфорту: наверное, он был такой активный, напористый и

деловитый потому, что тоже хотел делать добро.

По возможности я постаралась ответить ему мягко и доходчиво, хотя, с

другой стороны, какой вопрос, такой и ответ.

- Вообще-то, то, что я думаю, для Вас должно быть совершенно

несущественно. Почему? Потому что каждый оценивает происходящее

сквозь призму своей системы ценностей.

Тут бы мне и остановиться, но оратора уже занесло, как на крутом

повороте:

- И потому что каждый существует в своем субъективном мире и...

и дальше уже от движения юзом заскрипели тормоза.

- ... и эти индивидуальные субъективные миры, – продолжала я, - это еще

большой вопрос, как они связываются и взаимодействуют между собой. И

связываются ли вообще.

Уфф... на этом, слава богу, наконец, АБС сработала и удалось затормозить. Я

умолкла и вслушалась в то, что сказала.

Такое заявление было для меня самой тем более странным, что я

предпочитала обходить вышеобозначенный вопрос стороной, в смысле –

держаться от него подальше, потому что с ним на пару можно и в

настоящий, изготовленный по спецзаказу каменный мешок загреметь. В

смысле, если угодить в когтистые лапы солипсизма, то вырваться из них

непросто, если вообще возможно, потому что вопрос соллипсизма,

насколько мне известно, пока никому не удалось успешно решить.

К моему большому удивлению, вырвавшаяся непонятно откуда дикая тирада

его никак не смутила.

- Поверьте, что я очень хорошо понимаю, о чем Вы говорите, - немедленно

заверил он меня низким и доверительным голосом. – У меня самого

магистратура по философии.

Но несмотря на такую обнаружившуюся концептуальную философскую

близость, наша беседа явно не клеилась. Он сделал еще пару тщетных

попыток наладить контакт - я, со своей стороны, тоже пыталась cooperate,

насколько это было в моих силах, но все было напрасно. Тогда он поднялся,

неприязливо глянул на меня и напоследок сказал:

- А почему бы Вам не заглянуть в Yellow Pages? Там Вы наверняка найдете

именно того шамана, которого ищете.

На этой высокой ноте мы и расстались.

Один этот прощальный жест стоил больше, чем все, ранее сказанное им, и я

по достоинству оценила элегантную функциональность прощального

совета.

Однако было поздно. И я пошла спать.

17. УТРО В ВИФЛЕЕМЕ, ИКИТОС

А наутро отправилась на базар Икитоса – и ни на минуту об этом не

пожалела: более внушительного, масштабного и широкопрофильного базара

мне не приходилось видеть нигде - и никогда. Назывался он Белен - как Вы,

наверное, знаете или как догадались по названию этой главы, по-нашему, по-

русски это значит Вифлеем. Он состоял из двух частей – Белен Верхний и

Белен Нижний. Нижний Белен затопляется, когда уровень воды в Амазонке

поднимается, но сейчас был октябрь, и вода, наоборот, опустилась до самого

низкого уровня, и на обоих базарах шло кипучее взаимодействие продавцов

и покупателей.

Кроме ожидаемых и предсказуемых базарных товаров, я увидела там много

товаров нестандартных, и прямо скажем, просто дух захватывающих. На

ближайших ко мне столах-прилавках стояли, сидели, лежали или скакали

незнакомые мне даже по картинкам или фотографиям обитатели джунглей:

обезьянки крошечные и обезьянки совсем малютки - ростом с мою ладонь;

рядом с ними на смежных столах расположились цветастые птицы - перья у

них были такие яркие, что светились даже в свете солнца; еще дальше

заинтересованному покупателю предлагались змеи - уютно свернувшиеся в

бухточку и переливающейся геометрическими узорами чешуей.

По другую сторону от меня на прилавке лежал отрубленный хвост

крокодила - по нему можно было при желании реконструировать размер

самого крокодила в его первоначальный виде, то есть до состоявшейся

насильственной резекции – получалось, что изначально крокодил был ну о-

о-очень большой. Я его автоматически реконструировала на предмет

почему-то будоражившей меня мысли: а что, если лодка, на которой

плывешь, пойдет ко дну...

Еще дальше, на следующих прилавках поражало разнообразие разложенной

и предлагаемое к продаже рыбы. Я имею в виду, поражала не с чисто

гастрономической и утилитарной точки зрения, а с точки зрения тех

эстетических чудес, на которые способна природа по части внешнего

дизайна.

Такой был Белен Нижний.

Лечебными травами и растениями торговали в Белене Верхнем - там им был

полностью посвящен большой торговый ряд. Я с детства испытывала как

глубокий интерес, так и глубокое уважением к травам, наверное, мне это

передалось по наследству от бабушки и от родителей. Поэтому хоть