Аид, любимец Судьбы. Книга 2: Судьба на плечах (СИ)

Я повернулся и шагнул в первый раз – изламывая вокруг себя непокорный мир, не желающий пропускать, отчаянно, всеми силами старающийся сгустить воздух, удержать на месте.

Протиснулся, проломился, сквозь душное марево. Недалеко.

Встал за спиной у первого черно-огненного, с размаху погружая туда меч. Клинок был раскален докрасна, когда я вынул его, а великан с хрипом опустился на колени, погружаясь в спячку, истекая черной, топкой кровью, как остальные холмы вокруг него.

Еще шаг – и я за спиной другого, с размаху вгоняю алую полосу бронзы в беззащитную спину.

Я хорошо бью в спину. Надежно. Век опыта.

Стрела колыхнула волосы. Следующая хищно нацелилась мне в лицо.

И я шагнул еще раз. Исчез. Ушел.

…чтобы оказаться в двух десятках шагов, за выгнутым хребтом горы. В единственном месте, откуда я мог видеть ложбину, а меня видно не было.

Сначала все так и оставалось: две туши слабо шевелятся, еще две – окаменели и исходят огнем и черным маслом. Вдалеке – пыхтение, топот и приглушенные команды. Потом заскрипел пепел, зашелестел под чьими-то сандалиями.

– Тартар ему в…

И долгое молчание. За скрюченными телами стонущих горняков, за окаменевшими, оплывающими останками древних великанов не видно было говорящего.

Только слышны шаги. Да еще скрип тетивы прочного лука.

И потом вдруг – короткий, лающий смешок.

– Уделал, надо же. Ну, теперь уже и не найдем. У него же шлем этот…

– Хтония при нем не было.

Женский голос. Молодой. Идет не с земли, ага, шелест крыльев. Это еще что за новости – там кто-то из Эриний? Мормолик? Кер?!

– Тебе-то откуда знать. Призвал – оп, и на голову. Говорил же я – на кой великаны еще?! Дали бы мне одному, из засады…

– Может быть, он еще не ушел далеко.

– Да уж, не дальше дворца – это конечно! Видала, как он дунул?!

Женщина помолчала. Крылья бились о воздух раздраженно, нервно, гневно.

– Я позову волков. Они могут выследить даже невидимку.

Мелькнула крылатая женская фигура. Стремительно мелькнула – не разобрать, кто.

А лучник остался хмыкать, разглядывать ручейки великанской крови и ждать остальных из горного народа – их тяжелая поступь раздавалась за ближними скалами.

Скоро будут здесь. Скоро – это хорошо, мне не нужно много времени.

Бесшумно перемахнуть через каменный хребет – держась так, чтобы меня скрывали черные туши местных, все еще пышущие жаром. Прыжком, точно рассчитав расстояние, вылететь на открытую местность: в одной руке – клинок, вторая вытянута в приказе.

Он почти успел наложить стрелу на тетиву, когда мой удар швырнул его на скалы.

Под ногой тихо застонал лук. Перемазанные в черном масле пальцы сжали белое горло.

– Кто?! – прошипел я.

Наверное, ему не сказали, что Владыка-то – бешеный. Этому мальчишке из стигийских – клыкастому, синевато-бледному, наверное, родичу мормолик… вон и крылья не до конца отросшие.

Он и моргал с удивлением, только покривился, когда я чиркнул острием клинка ему пониже ключицы. Кровь выступила – исчерна красная. Смертный.

– Кто?

Кричать он бы не смог: я сжимал ему горло. Зато мог смеяться.

– Без шлема, надо же, – прошептал в ответ и заклокотал передавленной глоткой.

– Кто тебя послал? В глаза смотри!

Он закрыл глаза, улыбаясь юными губами.

– Все...

И подался навстречу моему клинку с нежным предвкушением на лице, будто к возлюбленной в объятия.

Тихий, горловой всхлип. Я не стал препятствовать телу падать, но успел заглянуть в раскрывшиеся перед смертью глаза – мельком.

«Ни слова… ни звука… любые муки… награда грядет и будет превыше всего…»

Можно было бы подождать Таната, но допросить тень я успею всегда, а пока убираться нужно из этой местности. Насмотрелся.

Разве что колчан этого лучника с собой прихвачу.

Мир не желал пропускать. На поверхности было проще ходить по-божественному, а здесь… навыки, что ли, растерял?

Или просто плохо на дворец нацелился – вот и промазал мимо дворца?

Голос ручья у ног хрустален, тонок. Это потому, что ручей закован в хрусталь. Не до конца, правда: на два полета стрелы по течению, а дальше сложены прозрачные, искристые глыбы. Возле глыб плавают тени: примериваются, где тюкнуть, где огладить.

– Лепестки запороли! Ах вы ж, пальцем в ухо деланы…!

Коренастый лапиф оглядел пышный куст, громко сплюнул и раздал подмастерьям по плюхе. Крайнему, который загляделся на меня, влетело сгоряча дважды.

– Сдохли, а все туда же! И после смерти с вами, придурками мучиться?! Кому говорил – вот тут прожилки!

Куст позвякивал друг о друга ущербными листочками. Выточенными из зеленого камня, насаженными на медные стебли.

Каменный сад. Ненужная пышность – Эвклеева выдумка. Царю полагается поражать воображение гостей – раз. Сад какой-то все равно нужен, а растения возле Флегетона не живут – два. Драгоценностей понатащили немеряно – три.

Вот мертвые мастера и трудятся позади дворца – здесь хватает места.

Мелкие осколки драгоценностей неприятно хрустели под сандалиями. Кто-то из подмастерьев позади разинул рот:

– Дядька Телеф, это, что ли…?! – и огреб дополнительно, особенно звонко. Голос мастера забубнил:

– Тебе-то какое дело, ты точи себе, вырезай…

– Так ведь… а чего он черный такой?!