Айна из замка

Официальный ферестрийский был не самым сложным языком. Мастер Наэро сразу предупредил, что освоить его Айна сможет довольно быстро. Если, конечно, приложит к этому хоть немного усилий. А вот южные наречия Ферестре – это уже гораздо трудней. Равно, как и язык Шерми или разнообразные говоры Диких княжеств. Тогда, несколько лет назад, Айна смотрела на своего наставника с ужасом – она никак не могла взять себе в ум, о чем он вообще толкует. Какие языки? Да она с трудом научилась не запинаться на трудных словах в летописях Закатного Края! Но старик только усмехался и день за днем все чаще давал ей понять, что работа в его мастерской не ограничится одним лишь вытиранием пыли с книг. И когда пришло время взяться за изучение чужеземного письма, Айна уже не считала это чем-то особенным. Надо так надо. Ради того, чтобы остаться при дворцовой библиотеке она и не такому бы научилась. Да и мастер не обманул – ферестрийский действительно показался ей смутно знакомым и довольно логичным языком, в котором словно звучала музыка. Вскоре Айна полюбила его всей душой... в отличие от грубого и спотыкливого гернийского, который так не смогла понять до конца. За отвращение к речи северян мастер ругал ее лентяйкой и сетовал, что такая нерадивая ученица едва ли сможет однажды стать его преемницей. Айна только молча сердилась в ответ – можно подумать, кто-то позволит ей, безродной деревенщине, занять место уважаемого господина Наэро...

Удивительно, но он искренне так считал.

За несколько лет жизни во дворце Айна, предпочитавшая молчать, а не трепать языком, так и не нажила себе подруг среди прислуги. И теперь даже пожалела об этом – ей бы не помешала помощь одной из девушек, что прислуживали в королевских покоях. Будь у нее там «свой» человек, не пришлось бы самой с раннего утра караулить, не пришел ли уже его величество в Лазурную гостиную, выходящую широкими окнами на море. Сидеть полдня в узкой каменной нише со слуховой щелью было непросто, но куда деваться, раз уж Айна пообещала, что не пропустит ни слова из беседы его величества с ферестрийским послом...

Король появился в просторной светлой зале только после того, как большой храмовый колокол уже подал сигнал к полуденной молитве. Айна едва не задремала на своем посту, но встрепенулась сразу же, едва услышав громкие голоса за стеной. Она приникла к узкой щели и замерла, затаив дыхание. Если кто-то еще захотел бы в этот день подслушать разговор в Лазурной столовой, она едва ли смогла бы объяснить свое присутствие в тайном коридоре... Сердце у Айны стучало часто-часто, а по спине стекала струйка холодного пота – она вся обратилась в слух, пытаясь уловить каждое слово, звучащее в нарядной комнате, и каждый звук у себя за спиной.

Сначала разговор шел о каких-то пустяках вроде погоды, охоты и тому подобных поводах для завязки беседы. Один слуга подливал вино, другой с поклоном подносил собеседникам угощения. Но вот, наконец, король махнул рукой, и лакеи исчезли из комнаты.

Пришло время для главного разговора.

– Как поживает принцесса Матеа? – спросил король, отставив в сторону свой кубок. Айна почти не удивилась, поняв, что он заговорил на языке посла.

– Спасибо, Ваше Величество, – ответил ферестриец. – Жаловаться не на что. Она всецело понимает важность возложенной на нее миссии и с нетерпением ждет встречи с принцем.

– Отрадно слышать это, – промолвил Руальд. – Означает ли это, что наш уговор с королем Шаниэром остается в силе?

– Да, Ваше Величство. Наш король подтверждает готовность выдать принцессу Матею за принца Фарра и тем самым укрепить связь наших семей и государств, – посол с поклоном протянул монарху Закатного края свернутый тонкой трубкой документ. – Это брачный договор, который Его Величество Шаниэр Второй прилагает к своему соглашению на союз двух юных сердец.

Некоторое время после этого в Лазурной гостиной стояла вязкая тишина. Айна еще тесней приникла глазами к щели, боясь упустить что-нибудь важное. Наконец Руальд отложил документ в сторону и холодно спросил:

– А на каком основании король Шаниэр претендует на... как это он выразился... гарантию на расторжение брака в случае возможных рисков?

Айна забыла, как дышать. Голос короля звучал не то чтобы опасно, но очень, очень неприятно. Похоже, послу Ферестре тоже было не по себе, потому что ответил он негромко и не сразу:

– Ваше Величество... Мне неприятно говорить об этом, но... Вы ведь и сами знаете, что принц Фарр считается довольно... непредсказуемым юношей. Его мать была... опасной женщиной, и сам он, говорят, унаследовал часть ее... особенностей характера.

Айна увидела, как напряглись руки короля, лежавшие на подлокотниках кресла.

– Не стоит вам, господин Биэрро, упоминать мать принца столь непочтительно. Вот это – действительно опасно, – король говорил спокойно, но только глупец не уловил бы ярость в его голосе. Уж Айна услышала ее совершенно точно.