Читаем Айрены (ЛП) полностью

Ко дверям возлюбленной подведите меня скорей!


Обнажите раны мои, покажите ей!


Вместо свеч мои пальцы отрубленные зажгите ей!


Схороните любовью сгубленного у ее дверей!


С той поры, как рожден на свет, мне спасенья в молитвах нет.


И пускай священник зовет — сворочу, не пойду вослед.


А красавица поглядит — славословлю и шлю привет.


У колен ее — мой алтарь, я грудям ее дал обет.


Не нужна ты мне, не нужна,


Мне с тобой ни покоя, ни сна,


Обожгла ты меня стрелою


И осталась сама холодна.


Скажут мне: ты стала водою,—


Пить не буду, губ не омою,


Словно та вода солона.


Если скажут: ты стала лозою,—


Не коснусь твоего вина.


Пред тобою я, мой желанный,


Скатерть белую расстелю,


Куропатку с кожей румяной


Соком сливовым оболью,


И напиток хмельной и пряный


Я в две чаши для нас налью.


Я надену наряд тонкотканый,


Чтобы ты за дымкой туманной


Видел белую грудь мою.


Ах, случилась прорушка одна,


Мне попалась дурнушка одна.


Захотелось мне с ней обняться,


Начала дурнушка ломаться,


Мол, не надо, я смущена.


А красавица мне из окна


Закричала: «К чему стараться?


Что в любви понимает она?


Надо к тем идти миловаться,


Кто хоть знает, как страсть сильна!»


Ты смеешься, ты все не со мною,


Но тебя я верну — погоди,


Окружу глухою стеною


И запру, словно сердце в груди!


И тогда снисхожденья не жди.


Я сожгу все мосты под луною.


Все мосты, что уже за спиною,


Все мосты, что еще впереди!


Милый мой, мне принесший зло,


Свет мой ясный, быстрей — в седло.


Скройся прочь, чтоб мое проклятье


Поразить тебя не могло!


Я люблю, я огнем объята,


Я, как облако в час заката,


Пламенею, а людям — смех.


Знаю, это за грех расплата,


Но какой я свершила грех?


Я люблю, но любовь моя свята.


Ты мне нужен один изо всех.


Так за что ж я молвой распята?


Я, как всякая птица, дика.


Я твоя, коль удержит рука.


А упустишь — в небе растаю


Иль сметаюсь с чужою стаей,


Не узнаешь издалека.


В клетку вновь ты меня не заманишь,


Станешь ладить силок — не обманешь,


Не боюсь твоего силка.


Я опился, но не вином,


Распалился, но не огнем.


От любви душа опьянела,


От любви мое сердце сгорело.


Я стою под твоим окном.


Ты ко мне выходишь несмело,


А меня не пускаешь в дом.


Для чего же два яблока зрело


Под твоим голубым платком.


Тронуть их рука захотела,


Ты заплакала: «Люди кругом.


То, что ночью следует делать,


Милый, можно ли делать днем?»


Ловчий сокол я с красным кольцом,


Ты — залетная голубица.


Я заметил твой след с трудом,


Я ловлю — ты не хочешь ловиться.


Человеческим языком


Говоришь ты: «Что зря трудиться?


Не охоться за мною днем,


Будет ночь, я — ночная птица!»


Мы пылали с тобой огнем,


Мы сгорали с тобой живьем.


Все прошло,— ты узнать захотела,


Что со мною стало потом?


Все случилось, как ты хотела,


Что могло, все давно сгорело,


На костях моих нету тела,


Есть лишь пепел в сердце моем.


Эх, глаза, мне бы выжечь вас


Без пощады железом каленым,


Лучше тьма — мне не нужно глаз,


Что на милого смотрят влюбленно.


Мне б язык отрезать сейчас,


Чтобы слов не болтал затаенных,


Мне бы сердце пронзить сто раз,


Чтоб не билось оно исступленно,


Обреченно, как в смертный час.


«О, как много в тебе, вино,


Бед и горя заключено,


С той поры, как тебя я приветил,


Счастье не было мне суждено!»


И на горькие жалобы эти


Внятно мне отвечало вино:


«Разве мало непьющих на свете


И несчастливых все равно!»


Где была ты, откуда пришла?


Если ты не посланница зла,


Отпусти меня, сделай милость!


Ты сожгла мое сердце дотла,


Ты в душе моей поселилась


И дороги назад не нашла,


Ты в сознанье моем заблудилась,


Ты моими слезами стекла.


Я тебе надоел, ну что же!


Как прикажешь, тебе видней,


Твой покой моего дороже.


Но любовь, что нам делать с ней?


Я уйду, и тебе, быть может,


Станет легче на несколько дней,


Но потом тебя страх встревожит,


И тогда ты станешь умней.


Ты поймешь: на девичьем ложе


Без меня еще холодней.


Черноброва ты, тонкостанна,


Лоб высокий, лицо румяно.


Белизну ты внутри несешь,


Грудь твоя, словно два шамама,


Что ж припасть мне к ней не даешь?


Ведь и ты уйдешь в край туманный,


В край, куда красоты не возьмешь.


Почему ж при жизни так странно


Ты со мною себя ведешь?


Мне б рубашкою стать льняною,


Чтобы тело твое обтянуть,


Стать бы пуговкой золотою,


Чтобы к шее твоей прильнуть.


Мне бы влагою стать хмельною


Иль гранатовою водою,


Чтоб пролиться хоть каплей одною


На твою белоснежную грудь.


Совершая обычный свой путь,


В чей-то двор я решил заглянуть.


Там висело белье на веревке


И рубашка — любо взглянуть.


Рукава ее вшиты ловко


И цветами расшита грудь.


Вот хозяйку этой обновки


Залучить бы мне как-нибудь.


Обмануть бы, найти уловку


Или золотом прихвастнуть.


Образумься, побойся бога,


Знают все, ты грешила много.


Я ж страдаю который год.


Что ж твердишь ты: «Я — недотрога!»


Ты вкусила запретный плод.


В рай закрыта тебе дорога.


Сын вороны, он впился в твой рот,


А на сокола смотришь ты строго.


И покоя мне не дает


День и ночь за тебя тревога.


Как ошибочен твой расчет,


Как жеманство твое убого!


Вот красавица с грудью белой


Ярко-синюю кофту надела


И вблизи от меня прошла,


Расстегнула петлю несмело,


Словно жаром меня обдала.


О великий создатель, сделай,


Чтоб красавица с грудью белой


Столь красивою не была,


Чтобы сердце мое не горело,


Чтоб в тоске не сгорало дотла!


«Ты не яблоко ли румяное,


Не пора ли тебя сорвать?


Перейти на страницу:

Похожие книги

Александри В. Стихотворения. Эминеску М. Стихотворения. Кошбук Д. Стихотворения. Караджале И.-Л. Потерянное письмо. Рассказы. Славич И. Счастливая мельница
Александри В. Стихотворения. Эминеску М. Стихотворения. Кошбук Д. Стихотворения. Караджале И.-Л. Потерянное письмо. Рассказы. Славич И. Счастливая мельница

Творчество пяти писателей, представленное в настоящем томе, замечательно не только тем, что венчает собой внушительную цепь величайших вершин румынского литературного пейзажа второй половины XIX века, но и тем, что все дальнейшее развитие этой литературы, вплоть до наших дней, зиждется на стихах, повестях, рассказах, и пьесах этих авторов, читаемых и сегодня не только в Румынии, но и в других странах. Перевод с румынского В. Луговского, В. Шора, И. Шафаренко, Вс. Рождественского, Н. Подгоричани, Ю. Валич, Г. Семенова, В. Шефнера, А. Сендыка, М. Зенкевича, Н. Вержейской, В. Левика, И. Гуровой, А. Ахматовой, Г. Вайнберга, Н. Энтелиса, Р. Морана, Ю. Кожевникова, А. Глобы, А. Штейнберга, А. Арго, М. Павловой, В. Корчагина, С. Шервинского, А. Эфрон, Н. Стефановича, Эм. Александровой, И. Миримского, Ю. Нейман, Г. Перова, М. Петровых, Н. Чуковского, Ю. Александрова, А. Гатова, Л. Мартынова, М. Талова, Б. Лейтина, В. Дынник, К. Ваншенкина, В. Инбер, А. Голембы, C. Липкина, Е. Аксельрод, А. Ревича, И. Константиновского, Р. Рубиной, Я. Штернберга, Е. Покрамович, М. Малобродской, А. Корчагина, Д. Самойлова. Составление, вступительная статья и примечания А. Садецкого. В том включены репродукции картин крупнейших румынских художников второй половины XIX — начала XX века.

Анатолий Геннадьевич Сендык , Владимир Ефимович Шор , Джордже Кошбук , Инесса Яковлевна Шафаренко , Ион Лука Караджале

Поэзия / Стихи и поэзия