Айседора: Портрет женщины и актрисы

«Приезжайте в Москву. Мы дадим вам школу и тысячу детей. Вы сможете воплотить вашу идею по большому счету».

Айседора ответила:

«Принимаю ваше приглашение. Смогу отплыть из Лондона 1 июля»²⁸.

Таким образом, спустя два дня после того, как слухи просочились в газеты, «Фигаро» и «Пети паризьен» подтвердили 28 мая, что мадам Айседора Дункан отправляется в Советскую Россию, чтобы основать там школу.

Она оставит старый буржуазный мир роскоши, где испытала столько несчастий, чтобы посвятить себя нуждам нового мира. Ее школа поможет в его становлении, в формировании характеров его молодых граждан, в развитии «свободного духа, который вселится в тело новой женщины… высочайшая духовность в самом свободном теле!»²⁹. Полная возродившихся надежд и решительности, она выехала в Лондон, где села на пароход, на котором начался первый этап ее путешествия в Советскую Россию.

РЕВОЛЮЦИОННАЯ РОССИЯ 1921

После смерти детей жизнь Айседоры превратилась в постоянный поиск — любви, чтобы заменить потерянную любовь, путей для организации школы, чтобы увековечить свое искусство танца, денег, чтобы воплотить в жизнь свои планы. Школа всегда казалась ей самым эффективным путем для того, чтобы послать весточку грядущим поколениям. Теперь это будет ее единственное сохранившееся в живых дитя, единственная надежда остаться в вечности. По мере того как ее тело, бывшее инструментом ее выразительности, старело, все актуальнее становилась необходимость продолжения ее миссии: должны были появиться молодые танцовщицы, которые подхватили бы эстафету ее искусства, когда она уже не сможет танцевать. Именно такая необходимость заставила Айседору отправиться в Россию. Ее не смущал даже тот факт, что в стране был полнейший беспорядок и что она слышала ужасные истории о творящихся там жестокостях от своих друзей-иммигрантов. Она никогда не симпатизировала царскому режиму, считая его инструментом рабства. Более того, она всячески приветствовала его свержение. Как и многие другие в двадцатые годы, она верила в то, что коммунизм сметет прошлое и проложит дорогу к лучшей жизни.

В Лондоне Айседора выступила с серией прощальных концертов, в которых участвовали ее ученицы Ирма, Лиза и Терез (Марго плохо себя чувствовала и не выступала). Концерты проходили в Королевском зале, в сопровождении Лондонского симфонического оркестра¹. Она также воспользовалась возможностью попрощаться со своими старыми друзьями, среди которых были Эллен Терри, бабушка Дидры, и Кэтлин Брюс, в то время уже вдова исследователя Роберта Скотта. Именно в доме леди Скотт Айседора впервые повстречалась с Джорджем Бернардом Шоу. Эту встречу следует упомянуть хотя бы в связи со старым, всем известным анекдотом, в котором говорится о том, что Айседора написала Шоу письмо с предложением ради хорошей наследственности стать отцом ее будущего ребенка: он, безусловно, будет гениальным, унаследовав «ваш ум и мое тело».

На что Шоу якобы ответил: «А вдруг он унаследует мое тело и ваш ум?»

Шоу действительно получил такое предложение, но, как он утверждал, не от Айседоры². В любом случае он не стал бы пренебрежительно отзываться об умственных способностях танцовщицы, поскольку впоследствии писал: «Айседора не была «пустым местом», как я выяснил, встретившись с ней»³.

12 июля 1921 года Айседора, ее служанка Жанна и Ирма Дункан, которая должна была помогать Айседоре преподавать в новой школе, сели на пароход «С. С. Балтаник», чтобы начать свое долгое путешествие в Россию. Айседоре было тогда сорок четыре года. Две другие ее ученицы тоже собирались ехать вместе с ними, но Терез была помолвлена, а Лиза влюблена⁴, и в последний момент обе отказались от этой затеи. О поездке Марго речи не было, поскольку она все еще была больна. Все путешествие заняло одиннадцать дней: шесть из Лондона до Ревеля и еще пять от Ревеля до Москвы.

Когда утомленные путешественницы вышли наконец из поезда 24 июля в 4 часа утра, то, к их изумлению и неудовольствию, их никто не встречал. Посидев немного в холодном зале ожидания, они вернулись к поезду, чтобы там дождаться начала работы правительственных учреждений⁵.

Ситуация улучшилась лишь к полудню, когда слух об их прибытии достиг наконец комиссара по образованию Луначарского, который предоставил им квартиру балерины Гельцер, находившейся в то время на гастролях. Это было лучшее, что он смог сделать для них за столь короткое время. Позднее он объяснил американскому журналисту Джозефу Кэю, что Айседора прибыла в Москву раньше, чем ее ожидали⁶. Может быть, это было и так, а может быть, как предположила Ирма Дункан, он в действительности не верил, что Айседора приедет в Россию, считая предполагаемую школу просто капризом с ее стороны, поэтому и не предпринял ничего для организации ее встречи. Теперь, когда она уже оказалась в Москве, он постарался исправить положение, пообещав незамедлительно начать поиски здания для ее школы.