Айседора: Портрет женщины и актрисы

Тем временем Айседора маялась от безделья. Она приехала в Россию с четкой целью — работать. По счастью, среди присланных ей людей был молодой пианист Пьер Любошиц, который позднее прославился в Америке в фортепьянном дуэте с Неменовым. Айседора всегда стремилась работать с хорошими музыкантами, к которым относилась с большим уважением. Когда она танцевала в сопровождении пианиста, то устраивала все таким образом, чтобы он был виден публике в зале, чем подчеркивала, что пианист — участник творческого процесса, а не просто тапер. Более того, по словам Шнейдера, когда Айседора собиралась работать с пианистом, «она искусно избегала любого намека на официальное прослушивание»¹³. С Любошицем в качестве аккомпаниатора Айседора и Ирма получили возможность приступить к репетициям.

Во время этого вынужденного ожидания Айседора создала два новых танца на этюды Скрябина, пронизанных жалостью и ужасом. Они были навеяны вестями о голоде в Поволжье¹⁴ и принадлежали к большому числу политических и социальных работ танцовщицы, среди которых, конечно, «Марсельеза» и «Славянский марш».

Создав в 1917 году «Славянский марш», Айседора, по существу, выразила таким образом свой социальный протест. Этот танец и работы танцовщицы ее последнего периода (такие, как «Дубинушка» или «Кузнецы», где она использовала мотивы рабочего движения) были широко представлены в Америке в 1929 году и оказали значительное влияние на американскую хореографию 30-х годов. «Мятеж» в исполнении Марты Грэхем в 1927 году был лишь одним из духовных детей «Славянского марша». (Другим был танец «Дознание» Дорис Хамфри.) Это следует особо подчеркнуть, потому что искусство Айседоры зачастую ассоциируется лишь с лирическими танцами ее раннего периода, которые, как утверждается, не оставили заметного следа. (Ее ранние работы, безусловно, повлияли на творчество Фокина и других.)

Палитра Айседоры как хореографа была чрезвычайно разнообразна. Кроме лирических танцев ее юности (веселых, печальных, стремительных, яростных, игривых) и созерцательных и религиозных танцев, ею в период зрелости были созданы танцы героические (которые в большинстве своем, хотя и не все, несут в себе социальное или политическое содержание), а также танцы, которые были только что упомянуты. Ее хореографические композиции создавались под влиянием Древней Греции («Орфей», две «Ифигении»), иногда Ренессанса («Весна» и «Ангел со скрипкой»), но чаще всего просто выражали человеческий дух во всей его полноте.

К середине октября, спустя почти три месяца после того, как Айседора приехала в Россию, школа была готова к тому, чтобы распахнуть свои двери. Из сотен желающих Айседора отобрала пятьдесят наиболее талантливых детей¹⁵. Она с удовольствием взяла бы и больше, но, к ее горькому разочарованию, аппетиты правительства значительно сократились по сравнению с обещанными тысячью ученицами. Однако она была вынуждена согласиться с Луначарским, что лучше небольшое начинание, чем никакого.

Несмотря на заботу, проявленную к ее работе, Луначарский был очень загружен проблемами политического и экономического характера и оказался перед Айседорой в неудобном положении, когда мог предложить ей все меньше и меньше действительной помощи. Однако, будучи ее другом, он был счастлив передать ей предложение советского правительства дать гала-концерт в Большом театре 7 ноября. Вход должен был быть свободным, поэтому Айседора думала, что будет танцевать перед простыми рабочими, которые раньше никогда не смогли бы увидеть ее. Но оказалось, что публика состояла в основном из высокопоставленных партийных функционеров, которым раздали большинство билетов¹⁶. Ее программа включала две работы на музыку Чайковского — «Патетическую» и «Славянский марш». Ленин, присутствовавший на концерте, был потрясен последним танцем и, вскочив, кричал: «Браво, браво, мисс Дункан!»¹⁷ В качестве третьего номера Айседора сделала композицию на тему праздника — «Интернационал». После того как она исполнила первый куплет, Ирма вывела из-за кулис маленького ребенка, «за которым вышли еще и еще — целая сотня маленьких детей, держа друг друга за высоко поднятые руки… которые окружили свою учительницу» ”.

Концерт состоялся по поводу четвертой годовщины Октябрьской революции, и то, что Айседора была приглашена для выступления, означало ее официальное признание. Однако высшие круги, находившиеся у власти, похоже, ничего не могли сделать для ее школы, кроме того что поприветствовали ее основательницу. Необходимого топлива для обогрева здания школы все не было, так что занятия пришлось временно отложить. С питанием тоже возникли проблемы. Через месяц после открытия школы комиссар Луначарский был вынужден взять на себя неприятную обязанность сообщить Айседоре, что правительство больше не в состоянии содержать школу. Он объяснил, что в связи с новой экономической политикой (нэп) Айседора получит возможность давать платные концерты, чтобы покрывать свои расходы. Возможно, позднее настанут лучшие времена и правительство сможет возобновить свою помощь¹⁹.