Айвазовский

Теперь у меня просьба до Вас, добрейший граф. У нас в Феодосии есть некто А. Д. Комендантов, бывший артиллерист. Он давно живёт в Феодосии и женат, не имея собственного состояния. Он нуждается с большим семейством и ищет место. Узнав, что я с Вами знаком, просил меня, чтобы я передал Вам его просьбу, а именно — принять его как управляющего над садом и лесами, находящимися в Феодосийском уезде. Я, признаюсь откровенно, не взялся бы Вам рекомендовать какого-нибудь человека честнейшего и дельного, [но] я не мог отказать ему в этом и решился писать к Вам. Если Вам угодно, то примите его, Вы будете довольны им, а между тем сделаете для него весьма много, а я буду очень рад быть причиною хорошего дела.

В свободную минуту не забудьте написать ко мне насчёт этой просьбы. Между тем я буду весьма рад иметь от Вас известие.

Моё нижайшее почтение прошу передать графине и что Крым поэтический давно ждёт владельцев лучших мест.

Остаюсь с искренним почтением и преданностью к Вам

И. Айвазовский»[181].

В целом конец 1840-х — начало 1850-х годов — время творческих свершений и кипучей общественной работы молодого, полного сил и надежд Ивана Айвазовского, время становления его как яркой цельной личности, время раскрытия его мировоззрения, убеждений. Одна из значимых для него линий деятельности, начало которой было положено именно в этот период, — отстаивание интересов крымских армян. Он неоднократно обращался с аргументированными просьбами к правительственным органам и вновь избранному главе всех армян католикосу Нерсису Аштаракеци об удалении католических священников из Крыма. Одно из таких писем, адресованное Н. Аштаракеци, было написано художником на армянском языке. В частности, он писал:

«Зная, сколь усердно бьётся святое сердце Вашего сиятельства о благополучии паствы своей, осмелюсь напомнить о беседе, которую я имел счастье вести с Вашим святейшеством по поводу удаления из наших краёв мхитаристов... Необходимость сих мер, кроме веских причин, Вашему святейшеству известных, диктуется поведением здешних иезуитов, кои весьма чувствительно отравили наши народы неподобающими речами, как только состоялся отъезд Вашего святейшества»[182].

Однако Айвазовский выступал не против католиков, не против мхитаристов в целом, а против отдельных религиозных деятелей в Крыму, которые сеяли рознь между армяно-католическими и армяно-григорианскими крымскими общинами. Вместе с тем он поддерживал просветительскую и армяноведческую деятельность мхитаристов, монастырь которых на острове Святого Лазаря в Венеции неоднократно посещал и преподнёс им свою картину «Маяк Неаполя»[183]. В ответ аббат-мхитарист С. Сомаляи писал маринисту 3 сентября 1842 года: «Взамен Вашей любви и признательности к нашей конгрегации, не было и не будет недостатка и в нашей любви и благодарности к Вам»[184].

Активная общественная жизнь не препятствовала художественным трудам Ивана Константиновича. Богатый жизненный опыт, обилие всевозможных начинаний, та гибкость и дипломатичность, которые умел он проявлять, накладывали отпечаток и на его художественный почерк. В живописных произведениях Айвазовский нередко поднимался до синтезированных философско-живописных обобщений, до глубинного многогранного звучания образов, как, например, в одном из своих шедевров, созданном в Крыму, — полотне «Девятый вал» (1850, ГРМ), написанном на основе тех образов, которые давало художнику столь любимое им Чёрное море. Во время шторма каждая девятая волна считается наиболее высокой, с чем и связано название картины, явившейся величественным воплощением понятия «море», символом творчества Айвазовского, одним из итогов суждений художника о мироздании, всесильных стихиях, хрупкости жизни и стойкости людей.

Создание такого полотна полностью отвечало художественным приоритетам эпохи. Обращение живописцев к русскому национальному пейзажу произошло в конце 1850-х годов, когда их всё больше начинали привлекать не «отвлечённо-романтические, идеально-красивые»[185] итальянские сюжеты, а мотивы национальной русской природы. В 1850— 1860-х годах чёткого разделения между академическим и реалистическим направлениями в пейзаже ещё не было, что хорошо видно на примере произведений Саврасова этого периода, в которых ещё присутствуют черты позднего романтизма. В это время пользовались популярностью и активно работали художники старшего поколения, сложившиеся в первой половине XIX столетия, среди них прежде всего следует назвать Айвазовского, а также Лагорио и Боголюбова[186].