Айвазовский

Он работал с предельным напряжением сил, не жалея себя. Погружаясь в стихию столь любимого им моря, забывал на время об утратах, понесённых Отечеством, и своей душевной боли. Торжественны по звучанию, при этом исключительно жизненны, точно, с высоким профессионализмом исполнены его полотна «Синопский бой 18 ноября 1853 года. (Дневной вариант)», «Синопский бой 18 ноября 1853 года. (Ночь после боя)», «Морской бой» и другие. П. С. Нахимов, поклонник творчества прославленного мариниста, особенно высоко оценил полотно, изображающее ночь после Синопского боя, сказав: «Картина чрезвычайно верно сделана»[202]. Живописная композиция «Морской бой»[203] воссоздаёт один из победоносных для России эпизодов Крымской войны, когда командир русского фрегата, капитан-лейтенант Григорий Бутаков, используя высокую манёвренность корабля «Владимир», открыл артиллерийский огонь по неприятелю в завершение боя, уже длившегося три часа, и всё же вынудил турецкий «Перваз-Бахри» спустить флаг. В 1856 году, уже после окончания войны, Иван Айвазовский подарил это полотно Григорию Бутакову.

Словно ища душевного отдохновения от военных переживаний и трагедий, художник обращался в живописи к пейзажам древней крымской земли, как, например, в картине «Море. Коктебель», в которой создал тревожно-романтический образ неспокойного моря, узнаваемой излучины берега и силуэта скалы Кок-Кая (Голубой скалы) среди вершин Карадага, показанной в контражуре[204], против заходящего солнца, на фоне яркой многокрасочности неба. Отчасти реальные, отчасти мистические цвета закатного неба сближают этот пейзаж с картинами Ивана Айвазовского на теологические сюжеты, а также напоминают историю древней коктебельской земли, овеянной легендами. Звучное название посёлка Коктебель для художника ассоциировалось с обобщённым образом древней крымской земли — его родины. В подобных пейзажах, каких немало в его творчестве, он видел воплощение своего понятия красоты и образа Божьего мира, ту духовную атмосферу, которая была близка ему, давала отчётливость религиозно-философским размышлениям, содержание творчеству, спокойствие и силу душе. Древний лик Крыма наполнял его думы, влиял на мысли и чувства, отражался в радостях и тревогах, в его отзывчивости к людям и глубине одиночества, часто необходимого творческим личностям. Морской простор, безбрежность степей с полынью и маками, каменистые берега, переходящие в грозные скалы, были неотделимы от жизни и произведений мариниста с детства и до последних дней. На землях Крыма началось его становление как художника, здесь он закончил свой жизненный путь, а потому закономерно, что образы моря и побережья, овеянные привольным ветром, всегда доминировали в его творчестве.

Коктебельский залив издавна, в середине XIX века и поныне хранит характерность строго-величественного образа крымской земли. С востока залив ограничен узким, причудливой формы мысом Киик-Атлама. К северу простираются степи и холмы, а на юге к посёлку подступает море, изменчивое, трепещущее и незыблемое. На западе залива расположен горный массив потухшего вулкана Карадаг, поразивший Ивана Айвазовского ещё в юношеские годы и воспетый им с блеском в полотне «Море. Коктебель» в годы зрелости.

По одной из версий, поэтичное название «Коктебель» в переводе с крымско-татарского означает «край серо-голубых холмов» (кок — серо-голубой, tobe — холм, el — край, местность). Но обоснован и другой перевод: «серый конь со звёздочкой на лбу» (кок tobel). Действительно, до середины XX века в Джанкойском районе, неподалёку от Коктебеля, существовало село Кара-Тебель, что означает «вороной конь со звёздочкой на лбу» (qara tobel). Вероятно, что кектебель и каратебель — названия кыпчакских родов, кочевавших в Средние века в степной части Крыма.

Но если этимология названия обращена к Средневековью, то исторические предания уходят ещё дальше вглубь веков. Древнее поселение здесь известно со времён Античности, хотя точная дата его основания неизвестна. В античных источниках упоминается Афинеон, расположенный примерно на территории Коктебеля. У посёлка, на плато Тепсень, находилось поселение VIII—IX веков. О его названии говорить можно только предположительно: Поссидима или Каллитра, упоминаемые в некоторых источниках. В окрестностях, в памятниках Феодосии и Керчи, сохранились следы скифской культуры, остались руины генуэзских и турецких поселений, что не могло не восхищать, не давать новых впечатлений художнику, к тому же увлечённому археологией.