Айвазовский

Это письмо, казалось бы, далеко не самое важное по своему содержанию в достаточно обширной переписке И. К. Айвазовского, всё же по-своему весьма значимо, поскольку раскрывает для нас личностные качества мариниста: его любовь к родной Феодосии, требовательность к себе — постоянное недовольство написанными картинами, переживание за брата. О его жизненной позиции и благородстве души свидетельствует несогласие с распространённой до банальности и в наши дни позицией завистливого недруга Габриэла Гайвазовского: «Сам ничего не делает и другим хочет мешать». Такая линия поведения была абсолютно неприемлема для мариниста, поскольку он придерживался строго противоположного: сам делал всё возможное, а часто и невозможное, и стремился поддерживать других. Именно такая направленность определяла его жизненное кредо с ранней юности до последних дней, во многом благодаря именно ей он достиг столь многого, поэтому так успел всё намеченное к исполнению и всегда был созидателем — человеком, художником, гражданином.

1860—1870-е годы справедливо считаются временем расцвета зрелого творчества Ивана Константиновича, однако это время не лишено взлётов и падений, когда вдохновение и радость творческих побед сменялись неопределённостью, скорбной тягостью переживаний.

Одно из таких жизненных испытаний обрушилось на Ивана Константиновича в самом начале 1861 года. В письме А. П. Халибову он сообщает о болезни жены и дочери, и даже скупые строки передают всю глубину тревоги художника:

«7 января 1861 г. Петербург.

Многоуважаемый Артемий Павлович!

Пишу несколько слов, чтобы сказать Вам, что письмо Ваше последнее и копию с бумаги к министру получил и очень нахожу дельным и кстати.

У меня в доме ужасная беда. Одна дочь — третья заболела скарлатиной, и поэтому я с прочими детьми переехал, напротив, в гостиницу. Между тем жена моя, полуживая, как Вам известно, оставаясь с больной дочерью, выбилась из сил, и вот уже шесть дней, что опасно больна.

К счастью нашему, приехал брат её и наш доктор, они оба день и ночь с больными, а я берегу здоровых и ежели бываю у больных, то с большой предосторожностью возвращаюсь к здоровым детям...

С истинным уважением к Вам

Ваш И. Айвазовский»[226].

Болезнь супруги Ивана Константиновича оказалась серьёзной, продолжительной и наконец завершилась долгожданным выздоровлением, о чём узнаём из письма художника А. П. Халибову три месяца спустя:

«4 апреля 1861 г. С.-Петербург.

Многоуважаемый Артем Павлович!

Письмо Ваше от 14-го марта я имел удовольствие получить... Боюсь, чтобы я опять не обманул Вас насчёт моего приезда в Крым в мае. Несколько дней, как я думаю остаться лето здесь и работать серьёзно, а осенью в Крым, или в Германию к жене, но более всего желаю ехать в Крым и кажется это вернее, во всяком случае недели через две я решусь и уведомлю Вас, дабы Вы поехали в Крым, когда удобнее для Вас. Денег мне не нужно будет, но очень может быть, что в Крыму понадобятся.

Жена пишет, что она лечится пока сывороткой и что очень поправилась, теперь она в Вюрцбурге...

С истинным уважением к Вам

И. Айвазовский»[227].

Переписка И. К. Айвазовского с А. П. Халибовым в начале 1860-х годов даёт наиболее полное и последовательное представление о важнейших событиях в жизни художника, его начинаниях, поездках. Так, в следующем послании Халибову, написанном частично на русском, а частично на армянском языке, датированном 12 апреля 1861 года, маринист сообщает о своих творческих планах, связанных, прежде всего, с подготовкой к проведению петербургской выставки, а также и о продолжении путешествий: «Теперь я должен Вам сказать, что я почти решился остаться на лето здесь, а на зиму за границу до будущей весны. Поэтому Вы меня не ждите, а поезжайте в Феодосию, когда Вам удобнее, и, пожалуйста, поезжайте пожить в моём Шах-Мамае. Мои дела (то есть картины) причиною, что я ещё год поскитаюсь по этим местам и после этого уже брошу в Крыму четыре якоря, как говорят моряки»[228].

Его закономерной творческой победой, позволившей отвлечься от всех жизненных неурядиц, явилась очередная персональная выставка в Петербургской Императорской академии художеств. В 1861 году здесь Айвазовский представил одно из центральных своих полотен — «Буря под Евпаторией 2 ноября 1854 года». Со свойственной ему экспрессией, которой нисколько не мешает тщательно проработанная многослойная манера письма, очень жизненно и в то же время эмоционально изобразил художник печальное событие — последствие бури на Черном море. Тогда многие лодки и корабли были сорваны с якорей, штормом их прибило к берегу Евпатории. Иван Константинович был свидетелем этого события и под сильнейшим впечатлением от увиденного через несколько лет создал это выдающееся произведение — образ бушующей морской стихии, что вновь подтвердило и его незаурядный талант, и исключительную зрительную память. Выставку посетил Ф. М. Достоевский и оставил тогда о картине феодосийского мариниста восторженный отзыв.