Айвазовский

Русским морем в старину называли Черное море. То же наименование находим при цитировании летописных данных, например в труде М. В. Ломоносова «Древняя российская история от начала российского народа до кончины Великого Князя Ярослава Первого или до 1054 года». Бесспорно, такой отзыв Русского географического общества заслужен художником, но отметим, что в обращении в живописи к черноморским видам он все же не был первооткрывателем, тогда как студеные пейзажи Антарктиды в то время отечественные художники еще не изображали. В этой сфере художественных образов феодосийский маринист выступил как безусловный новатор. В целом, для истории русской пейзажной живописи обращение к ландшафтам окраинных земель, к территориям вечной мерзлоты не характерно. Исключением, помимо упомянутого пейзажа «Ледяные горы», следует назвать многочисленные арктические ландшафты А. А. Борисова. Он, младший современник И. К. Айвазовского, периодически предпринимал экспедиции в Арктику, работал преимущественно с натуры в русле реалистической живописи.

Итак, 1869–1870 годы для Ивана Константиновича оказались исключительно активными, наполненными творческими свершениями. Его выставки в обеих российских столицах проходили с неизменным успехом, вызывая горячие отклики зрителей, что не было оставлено без внимания и руководством Санкт-Петербургской Императорской академии художеств. В «Постановлении Совета Академии о представлении профессора Айвазовского к чину действительного статского советника» от 23 января 1870 года говорилось:

«Предложение Его Императорского Высочества товарища президента о награждении профессора Императорской Академии художеств статского советника Айвазовского за неутомимые труды его на художественном поприще и во внимание к отличному таланту — чином действительного статского советника.

Совет Академии во внимание к отличному таланту профессора Айвазовского и в видах поощрения его к дальнейшей художественной деятельности, а также к неутомимым трудам и пользе, принесенной Айвазовским искусству, определил просить Его Императорское Высочество войти к г. министру Императорского Двора с ходатайством о награждении г. Айвазовского чином действительного статского советника»[254].

Вскоре последовало извещение министра Двора в Академию художеств о присвоении И. К. Айвазовскому чина действительного статского советника[255].

Долгие странствия, успех выставок, постоянно расширяющийся круг общения, награды, чины и почести нисколько не ослабляли отзывчивости художника к людям, его эмоциональности восприятия окружающего, не лишали его ни тонкости душевных движений, ни любви к крымским просторам, Черному морю и родной Феодосии. Многие годы он мечтал построить здесь свой собственный дом. Как только финансовое положение Ивана Константиновича упрочилось, он исполнил свою мечту — на феодосийской набережной был возведен особняк в стиле, близком итальянскому палаццо. Позднее, чтобы иметь возможность экспонировать здесь свои прославленные полотна, художник решил пристроить к дому музейные залы. Ныне в особняке Айвазовского размещается Феодосийская национальная картинная галерея, носящая его имя. Кроме того, в 1871 году Иван Константинович завершил строительство феодосийского музея, о чем не замедлил известить руководство Академии художеств Санкт-Петербурга. На основании его письма была составлена докладная записка конференц-секретаря Академии президенту о постройке И. К. Айвазовским здания музея в Феодосии:

«14 декабря 1871 г.

Профессор Айвазовский, выстроив на свой счет часовню и музей в Феодосии в память Котляревского, почтительнейше просит Ваше Высочество, не соблаговолите ли испросить разрешения Его Величества представиться Айвазовскому и показать Государю Императору на особо с этой целью написанной художником картине здание часовни и местность, ее окружающую. Но, предварительно, не угодно ли будет взглянуть на эту картину и назначить, когда Айвазовский должен быть с этой целью у Вашего Высочества.

От конференц-секретаря Академии художеств

[подпись]»[256].

Здание музея, возведенного благодаря И. К. Айвазовскому, к великому сожалению, было разрушено в годы Великой Отечественной войны, и ныне оно известно только по архивным фотографиям.