Академии Тьмы и Света: Эстетика интриг

— Боги… — прошептала я, проведя ладонью по лбу Дорианы. Она горела, температура подскочила просто невероятная! Постаравшись магией успокоить истощенный организм, я влила в Дориану живительную энергию. Она по-прежнему смотрела в пустоту и не обращала внимание на окружающий мир.

— Жива? — спросил запыхавшийся Кормак. Стрельнув в его сторону разозленным взглядом, я ответила:

— Да, но все еще в шоке.

Эрриан уже шагал вперед, по направлению к моей академии, мы с Кормаком на два шага позади.

— Мы были ровно на этом месте, когда она пропала. Не понимаю, — покачал головой преподаватель некромантии.

— Объяви всем, что поиски завершены, — велела я. — Мы будем у лекарей.

Кормак кивнул и отстал, повернув обратно. Я же поспешила за Эррианом и быстро догнала того.

— Мне кажется, она не перемещалась, — на ходу сказал он. Причем сделал это легко, без одышки, немало удивив меня.

— Я тоже так думаю, — согласилась я, покосившись на девушку. Если бы не открытые глаза, подумала бы, что она без сознания. — Одежда могла исчезнуть во время превращения в кого-то.

— Или что-то, — добавил Эрриан. — Неизвестно, как отреагировала магия на испуг своей хозяйки. Кстати, Рейвен… Что ты будешь делать Дорианой теперь, когда узнала правду? Неужели отчислишь?

Устало вздохнув, я ответила честно:

— Если бы я знала, что буду делать с ней теперь…

Одиннадцать лет назад

Герцогиня Ировенн Готье никого не принимала. Причина проста и печальна: у герцогини был траур по почившему мужу.

Да и смысл принимать гостей, если они все говорили одно и то же? Ах, как неожиданно! Как трагично! Какой великий человек! Бедняжка герцогиня! Что же теперь с ней будет?

Последний вопрос чрезвычайно волновал высший свет Астора, столицы Родерона. Никого не удивляла разница в возрасте между супругами, это было в пределах нормы: перед смертью мужчины выбирают себе красивых жен или любовниц, чтобы насладиться последними днями жизни. Такой игрушкой стала Ировенн Готье, загадочно появившаяся в Асторе.

Никто не знал о ее прошлом. Известно было, что молодая герцогиня прибыла из Вормесса, это сложно скрыть, когда акцент выдает с головой. Вот только откуда она, чем занималась раньше, что подтолкнуло ее выйти замуж за взрослого мужчину и покинуть родную страну — все это оставалось загадкой. Герцогиня Готье не отвечала на вопросы о семье, о своем прошлом, о своих отношениях с супругом. Только легко улыбалась и ловко переводила тему, отвлекая собеседников. В конце концов, вопросы задавать ей перестали, но аристократы шепотом делились выдуманными версиями, одна нелепее другой.

Итак, прошлое герцогини Ировенн Готье было надежно сокрыто от любопытствующих глаз и надежно защищено. Скучающим от праздности кумушкам оставалось лишь обсуждать настоящее. А обсуждать было что — единственный сын и наследник герцога Норберта Готье, Самей Готье, не раз и не два был замечен за непристойным поведением по отношению к собственной мачехе. Казалось бы, какой скандал — но единственному сыну министра образования прощалось больше, чем остальным: попытки поцеловать герцогиню, пошлые намеки и многое другое. Впрочем, вместе герцогиня и ее пасынок смотрелись очень органично, ведь они были ровесниками. Казалось бы, великолепный повод для сплетен, если бы не одно но: вся родеронская аристократия видела, как бесился Самей и менял любовниц, словно перчатки. Леди Ировенн же оставалась равнодушна к чарам пасынка.

Теперь, учитывая смерть герцога Норберта и неутихающую страсть Самея к мачехе, лорды и леди были уверены, что вскоре после похорон в доме семейства Готье вновь будет свадьба.

Ровена знала об этих слухах. Самей лично рассказал ей вчера, когда ворвался абсолютно пьяный в ее покои. Лишь магия Ровены удержала его от изнасилования.

Самей не оставлял ей выбора. Он удвоил охрану, опасаясь, что мачеха сбежит. Каждый вечер приходил с подарками, надеясь подкупить ее. В ход шло все: драгоценности, сладости, цветы, редкие ткани. А вчера, видимо, сорвался, устав от отчужденности Ровены, и пришел не с подарками, а со скандалом.

Он бросил ей письмо, присланное из Вормесса. Распечатанное, конечно: Самей не желал увеличивать расстояние между ними секретами. Пусть даже это письмо от матери, с которой Ровена не общалась целых три года — с тех самых пор, когда она выдала ее замуж за Норберта.

Леди Симона звала дочь домой и уверяла, что юной вдове найдется место в родовом имении. Между строк Ровена без труда прочла самое важное — похоже, матушка нашла более выгодную партию и не собиралась терять шанс породниться с кем-то влиятельным. Об Эржебет и ее состоявшемся браке с младшим принцем из Гедонов не было сказано ни слова, как и о… причине, по которой Ровена уехала из Глостера.

Ровена никогда не узнавала о судьбе Себастьяна. Плевать. Он предал ее, воспользовался, точно девкой из борделя, разве что не заплатил. Себастьян не достоин того, чтобы она о нем вспоминала.