Академия

Линда занервничала – этого Джоди, несомненно, и добивалась – и поспешила к себе в класс. Отперла дверь, щелкнула выключателем, настороженно осмотрелась. Все на месте, ничего не пропало. Вот только что за мерзкий запах? Смрад кошачьего туалета. Линда медленно обошла комнату по периметру, принюхалась. Откуда вонь? В конце концов нос привел Линду в книжный уголок, где хранилась классная библиотека. После недолгих поисков она обнаружила томик стихов Уолта Уитмена, «Листья травы», лежащий поверх стопки книг. Изнутри томика, между страниц, торчали сухие экскременты. Чьи – кошачьи, собачьи, человечьи? Какая разница! Линда, скривившись, схватила книгу двумя пальцами и вынесла в коридор. Урны здесь не оказалось. Линда сбежала вниз, выскочила на улицу и швырнула вонючий том в мусорный контейнер под деревом.

Она вернулась к себе. К вечеру похолодало, однако Линда распахнула все окна. Пусть кабинет проветрится. Где-то в столе был дезодорант… Она перерыла ящички. Наконец-то! Так, побрызгать возле парт, теперь в книжном уголке – побольше. Кто же это сделал?!

Джоди?

Потому-то она и ухмылялась?

Нет. Конечно, в последнее время Джоди вела себя отвратительно, но испражняться на книгу она не стала бы. Зрелище было бы еще то. Линда представила, как директриса приседает над раскрытым сборником «Листьев травы», и громко захохотала.

Вскоре класс начали заполнять родители тех ребят, которые ходили к Линде на первый урок. Такие собрания недаром получили название «Снова в школу». Сегодняшний вечер, как и положено, имитировал обычный школьный день: родители посещали занятия своих чад в том же порядке, что и последние, – вот только каждый «урок» длился всего десять минут. Когда прозвенел первый звонок, все места в классе были уже заняты. То же самое повторилось и на остальных мини-уроках.

В такой повальной явке было нечто пугающее. Впервые с начала преподавания в Тайлере Линда получила возможность поговорить с родителями практически всех своих учеников. Это, конечно, не могло не радовать. К тому же взрослые проявляли искренний интерес к школьным успехам детей. Однако в воздухе ощутимо витало напряжение. Родителей вынудили прийти на собрание, и за их неподдельным беспокойством о благополучии собственных чад сквозила едва сдерживаемая враждебность, естественная неприязнь к авторитаризму – ее вызывают любые учреждения, насаждающие свои правила и занимающиеся произволом.

Хотя учителям было велено отметить присутствующих и сообщить в канцелярию имена тех, кто не явился, делать этого Линда не собиралась. На собрание пришли почти все, а у отсутствующих наверняка имелись уважительные причины. В любом случае она не стала бы доносить. Джоди вполне была способна исключить из школы ребят, чьи родители не посетили собрание.

На последнем мини-уроке, шестом по счету, чей-то отец непрерывно терзал свой телефон.

– Простите. Не знаете, почему тут не ловится сигнал? – наконец не выдержал мужчина и с подозрением огляделся – видимо, решил, что стены класса обшиты свинцом.

– С сигналом такое во всей школе, – ответила Линда. – Почему, еще не выяснили. Разбираются.

– А вдруг сыну понадобится мне позвонить? – спросила мама. – Мало ли что. Заболел, стало плохо…

– Хороший вопрос, – кивнула Линда. – Попробуйте задать его директору.

После звонка класс опустел быстро – время уже подошло к половине девятого, а день был будний. Линда решила сначала немного прибраться, а потом пойти на кафедру к Диане.

Она закрыла двери, повернулась к своему столу.

И увидела за передней партой ученика.

Сердце с силой ударило в грудь, Линда испуганно вскрикнула. Секунду назад в классе было пусто. Абсолютно точно. Она лично проводила до двери последнего отца.

За весь вечер в кабинет на заходил ни один ребенок.

А теперь за передней партой сидел школьник и смотрел перед собой, на доску.

Он не шелохнулся, когда Линда вскрикнула, не удивился этому короткому возгласу, не повернул головы в ее сторону. Так и сидел – тихо, неподвижно. Линда вдруг с ужасом разглядела то, чего не заметила сразу: пыльная одежда мальчика была словно из другого века – старомодной даже для времен юности Линдиного дедушки, – а волосы не светлыми, как ей показалось вначале, а белыми, седыми.

С воротника мальчика по паутинке спустился паук, перелез за шиворот, побежал вниз по спине.

Ученик не пошевелился, не издал ни звука.

Просто молча смотрел на доску.

Линда рванула прочь. Распахнула двери и помчала по коридору – не погасив света, не заперев кабинета. Ее бешеный топот услышали Стив и Рей, дружно выскочившие из своих классов посмотреть, что за переполох.

Она летела вперед по наитию, не понимая – куда, зачем? В голове засело одно: беги, спасайся. Однако увидев коллег, Линда замерла.

– У меня в классе!.. – задыхаясь, выпалила она. – Чужак!

Чужак?

Странное слово. Все ж лучше, чем слово «призрак», которое на самом деле вертелось на языке.

Стив и Рей подбежали к ее кабинету, влетели внутрь.

– Эй! Есть тут кто?