Академия благородных. Чаровница

Это проще сказать, чем сделать, потому что я совершенно не представляю, как это должно выглядеть. Раньше я не видела чужой магии, только ее результат, сложившуюся технику или колдовство. Это свои потоки силы при зачаровании я вижу. Впрочем, это у всех так.

— Это основа нашей магии, Амелия. Нельзя перехватывать то, чего вы не видите или не чувствуете. Кстати, давайте начнем со зрения, но ведь видеть можно не только глазами. Если с первым вариантом ничего не получится, попробуем второй.

— Ладно… — неуверенно пробормотала я, вглядываясь в шарики.

И ничего. Я не видела никаких потоков или магии, я просто, как какая-то дурочка, смотрела на парящие в воздухе металлические мячики. Скоро декану надоест или у него закончатся силы их удерживать — и что тогда?

— Амелия, — вырвал меня из задумчивости голос мужчины.

— Да?

— Позвольте уточнить, что вы делаете?

— Ммм. Ну. Смотрю? — промычала я неуверенно.

— Я понимаю, что смотрите, вопрос в том, как вы это делаете, — строго сказал декан. — Я думал, что вы взрослый человек и понимаете, что смотреть надо магическим зрением. А вы каким смотрите?

Я чуть натурально не хлопнула себя ладонью по лбу, с трудом сдержалась. Ну конечно, как я могла забыть о такой малости, как магическое зрение. Ему обучают всех магов и колдунов, как только у них проявляется сила, им способны смотреть даже те, кто почти ничего не может в плане магии. Только.

— Я зачарователь, декан Сарентон, — выпрямив спину, я посмотрела в глаза мужчине. — У зачарователей отсутствует необходимость в магическом зрении. Чужую магию мы все равно не видим, а другое зачарование определяем и так.

— То есть. — мужчина посмотрел на меня крайне удивленно. — Вы хотите сказать, что вас не учили магическому зрению? Но такого не может быть. Как же артефакты, вы же их не можете видеть?

— Я их могу почувствовать, если применю свой дар, — я пожала плечами. — Просто.

Тут декану что-то пришло в голову, и он нахмурился.

— То есть вас учили, но вы решили, что вам это не нужно, и просто не стали обучаться?

— Ну… — так стыдно мне, пожалуй, уже очень давно не было, ведь он попал в самую точку. Поскольку это базовые знания, мне показали, что делать, и попросту не стали проверять результат, ведь ребенок и так им овладеет, ему интересно видеть магию. А я не видела, и мне было неинтересно.

— Отвечайте, Амелия, — нехорошо усмехнулся мужчина.

— Я знаю, как это делать в теории, даже переходила на него пару раз. Но это было так давно. мне было лет восемь, может девять.

— О боги! — вскричал мужчина, и у меня создалось отчетливое ощущение, что он хотел побиться головой о стену. — Вас правда кроме вашего зачарования ничего в жизни не интересует?

Я пожала плечами. Ну ведь мне эта способность и правда не нужна!

— А теперь подумайте вот над чем. — Декан подошел почти вплотную и практически навис надо мной. — Если бы вы не филонили и выполняли задания учителей, вы бы смогли увидеть свою вторую силу, когда ее задействовали. А я все гадал, почему вы сразу не поняли, управляли вы вашим кинжалом или нет.

— Я. - попыталась я оправдаться и запнулась. А сказать-то мне в свое оправдание и нечего, Сарентон прав. Во всем прав. Я ведь даже не подумала над тем, чтобы попытаться посмотреть вторым зрением на то, что у меня получилось при самопроизвольно летающих предметах и кровавых зачарованиях. Не подумала, потому что никогда не пользовалась.

— Простите. — опустила голову, не решаясь взглянуть мужчине в лицо.

— Что вы как маленькая?! — поморщился он.

Да уж, если декан сейчас откажется со мной заниматься и спровадит в поместье Дорнтонов, я его пойму. Мало того, что я сейчас немного опасна для окружающих, так я еще и бездельница, из-за лени и глупости не освоившая то, что умеет любая магически одаренная десятилетка. Стыдно, аж хочется под землю провалиться.

— Значит, придется учить вас еще и этому, — наконец послышался холодный голос. — Что вы помните из теории?

Я вкратце пересказала, что помню — не слишком много.

— Ну и что вы стоите? — спросил мужчина, отходя и облокотившись на парту. — Приступайте, Амелия. В теории вы все правильно сказали, там этой теории, собственно, и нет почти. Как раз для десятилеток. Теперь ваша задача — практика.

Я обиженно подняла на него взгляд. Если бы не чувствовала себя такой виноватой и глупой, наверное, разозлилась бы, но первые две эмоции явно подавляли все остальное. Большинство людей злятся, когда чувствуют себя виноватыми, но я и тут отличилась, я обижаюсь, как маленькая девочка. Тьфу!

— И не смотрите на меня так, — рыкнул декан. — Приступайте к выполнению упражнения, миледи Амелия.

Сказал он это таким холодным, даже ледяным и недовольным голосом, что мне стало еще обиднее. Ну да, я сама виновата, я дура, но можно же было как-то не сильно на этом внимание акцентировать?

— Вы уже закончили себя жалеть? Или мы тут всю ночь проведем? Учтите, если и захочу провести с вами ночь, мы явно будем заниматься не такими уроками.