Академия Блонвур

— Не вздумай назвать меня Элестайлом, — шепнул он ей на ухо. Никто не видел, как он склонился к ней — его крылья, немного распахнувшись, загородили обзор идущим сзади.

Джейлис едва не свалилась с лестницы и удержалась лишь благодаря тому, что успела схватиться за перила. И отнюдь не только от однозначного подтверждения догадок у неё подкосились ноги — шепча, вампир нежно коснулся губами её уха, и это не было случайностью.

Это действительно он. И он ничего не забыл! Иногда Джейлис посещали и такие опасения

— вот приедет она в Бордгир, а вампир лишь холодно спросит: «Зачем ты здесь?» Но нет, это лёгкое и такое безумно жаркое прикосновение явственно свидетельствовало, что чувства Элестайла нисколько не остыли.

Что если он явился сюда всё-таки ради встречи с ней, а допрос Баронессы — лишь предлог?

Да нет, это уже просто любовный бред и никак не может быть правдой! Хотя на что ему, повелителю Бордгира, сдалась блонвурская убийца, совершенно непонятно.

Впрочем, Дагратдера никто не знает в лицо, им вполне мог бы назваться любой вампир… если бы не сопровождение из тридцати кровопийц. Нет, на столь масштабный подлог никто бы не пошёл. Но, может быть, это Дагратдер и послал сюда Элестайла, приказав ему, для весомости, выдавать себя за него? Тогда неудивительно, что вампиры из сопровождения также делают вид, будто Элестайл и есть их король.

Джейлис отчаянно не хотелось верить в то, что именно её возлюбленный правит Бордгиром, ибо это без вариантов перечеркивало любые её надежды на будущее с ним, и она усердно выискивала возможность опровергнуть данный факт.

Девушка настолько погрузилась в свои измышления по теме, что опомнилась только в деканате — причём Фортейл уже заканчивала сжато излагать Дагратдеру обстоятельства дела. Сейчас она как раз пересказывала ему подслушанный Ульцаном разговор убийц.

— Вы так и не выяснили, кто этот второй? — поинтересовался Дагратдер по окончании пересказа.

— Выяснили, — нахмурилась Фортейл. — К сожалению, слишком поздно.

— То есть?

— Он покончил с собой — повесился у себя в комнате. Очевидно, испугался, что его тоже раскроют, и предпочёл смерть допросам в каземате.

— Зачем же вы рассказали студентам о её аресте? — в голосе вампира явственно присутствовал лёд.

— Вирджина немного неверно выразилась, — вступился за декана Арда Дальгондер. — Об аресте не говорилось ни слова. По официальной версии Баронесса исчезла — так же, как ранее исчез другой студент — Сусвал. Мы даже изобразили её побег, свесив верёвку с крепостной стены. Но, очевидно, Белан, так звали её сообщника, всё же заподозрил истину и побоялся, что если возьмут его, то он не выдержит и расколется-таки. Он даже оставил предсмертную записку.

— Что же в ней было?

— Всего несколько слов: «Теперь уже ничто не заставит меня говорить!»

— Оригинально, — усмехнулся вампир. Будто бы ему довелось прочесть уже не один десяток предсмертных записок. — А откуда у вас уверенность, что он повесился сам, а не его повесили?

— Белан был в комнате один — его соседи вышли в холл. И, кстати, он запер дверь изнутри

— вероятно, чтобы ему не помешали. А кроме того, в холле было полно народу — никто не смог бы войти в комнату или выйти из неё незамеченным.

— Ясно. Тогда вернёмся к этой вашей Баронессе. Она по-прежнему упорно молчит?

— По-прежнему, — хмуро подтвердил эльф. — И ничто её не берёт — ни угрозы, ни плеть, ни… — он бросил взгляд в сторону студентов, — изощрённые пытки.

Вот как — оказывается, к Баронессе пытались применять уже действительно все методы воздействия.

Вампир задумался, глядя на пламя в камине.

— Она тоже стремится умереть, — помолчав, продолжал Дальгондер. — Но мы делаем всё, чтобы не допустить такого.

— Что же это? — задумчиво проговорил Дагратдер, — Страх перед подельниками, перевешивающий страх смерти, или же готовность умереть за идею?

— За идею? Что же за идея-то движет ею? — спросила Верховер.

— Точно не знаю. Возможно — истребление магов, как мирового Зла.

— Что же такого плохого совершили мы, маги, чтобы возводить нас в ранг мирового Зла?

— вопросил Гриндор.

— А разве это имеет какое-то значение? — холодно усмехнулся вампир. — Люди весьма подвержены всяким фобиям и настолько легко внушаемы, что для объявления кого-либо мировым Злом и повода-то особого не надо. Просто измысли достаточно стройную теорию, проиллюстрируй её умозрительными подтверждениями и фактами, подтасованными так, как это необходимо тебе, и можешь смело приступать к вербовке последователей, вдалбливая им всю эту чушь. Уверяю вас, определённое количество последователей отыщется всегда.

— Ваше величество, позвольте задать вам один вопрос, — обратилась к нему Верховер.

— Задавайте, кто ж вам мешает, — улыбнулся вампир, намекая, что вовсе не обещает дать ответ.