Академия Даниэля Сакса

— Икота. Вы продолжайте, мама, продолжайте, у вас отлично получается! — подмигнула миссар и уставилась в пол. Кажется, я что-то не то делаю и говорю.

Фаргус начал издавать хрипы.

— Задыхаюсь… бессовестная… ай… ой… уй… как мне плохо… умира… ю-у-у… Мой хвости-ик!

Кажется, ему там реально плохо. Может ли хорек и в самом деле задохнуться? Твою ж… Была не была!

К всеобщему удивлению расстегнула сумочку, сделала вид, словно достаю оттуда зеркальце. Прохиндей скользнул на волю как ни в чем не бывало! Живей всех живых выглядел и не кашлял даже.

— Ух, лапки затекли! Давно я не перевоплощался, — заявило это мохнатое чудовище, спрыгивая с моих колен.

Я поправила помаду на губах, сложила зеркальце в сумочку и снова улыбнулась маман, которая уже сверлила меня негодующим взглядом. Магистр, к слову, тоже не был особо доволен, но вида старался не подавать.

— Так-так-так, — важно протянул Фаргус, подбоченившись и осматривая присутствующих хитрым прищуром. — И где это мы находимся?

Географически — понятия не имею, а по факту — в заднице. Причем полной!

— Мысли читать не умею, но, судя по твоему лицу все плохо. О. Что кстати, с лицом-то? Брови выщипала?

Ха-ха! Я скривилась в такт усмешке. Кто-то тут у нас юморист, как погляжу!

— Чистота твоих намерений, — громыхнул голос Эрионы, и я вздрогнула от неожиданности. Кажется, будет не лишним послушать для разнообразия. — Глубина твоих чувств, широта твоей души.

Ахматовская пауза, наполненная пафосным молчанием, триумфальной миной миссар Сакс и моим сдерживаемым смехом. Широта, прости господи, души? Глубина чувств? А косинус моих эмоций камень определять не станет? А площадь любви? А радиус симпатии?

— Камень Тьмы все скрытое сделает явным, — ядовито процедила женщина, впиваясь в меня уничтожающим взглядом. Ой, да будто мне есть что скрывать! — До того как мы начнем испытание, хочешь ли ты отказаться?

Глянула на магистра — тот многозначительно коснулся губ указательным пальцем. Слишком многозначительно! На ответ у меня три секунды, а чтоб его шарады разгадать и часа не хватит.

— Нет? — предположила, глядя на мужчину, но ответила его мать.

— Ты меня спрашиваешь?

— Нет! — заявила уверенно.

— Нет не спрашиваешь, или нет не отказываешься? — ведущая мероприятия, то есть, ритуала, теряла терпение.

— Дважды нет, мамочка. Определенно. Не спрашиваю и не отказываюсь!

Женщина резко выдохнула, пытаясь совладать с эмоциями и растянула на лице приторную улыбку.

— Что ж. Обратного пути не будет. Ты дала добровольное согласие на ритуал.

Слишком уж вид у госпожи довольный. Не нравится мне все это. Плохо пахнет. И в прямом, и в переносном смысле. Мертвечиной какой-то тянет. Я уж грешным делом на старика с третьего ряда подумала, но тот почесал нос и продолжил посапывать.

Мадам бережно, как ядро от боеголовки, водрузила камень на постамент рядом со мной и спешно отступила. А вот дальше начались чудеса. Камень завибрировал, издавая низкий дребезжащий звук, и пустил черный туман, который тут же хлынул ко мне. Его щупальца обвили мою голову, грудь, ладони, ноги. Меня буквально приковало к креслу магией тьмы. Кисти приковало к подлокотникам, затылок плотно прижало к бархатной спинке, а ступни сцепило с холодными витиеватыми ножками. Однако странное дело. Вроде должно быть страшно, но сила, которая исходила из щупалец камня, мне понравилась. Я закрыла на мгновение глаза, и показалось, что стою на краю бездны, а там, внизу яростно бьются о камни суровые волны безбрежного океана. В лицо хлещет ветер, надо мной стремительно бегут мощные облака. В любой момент я могу потерять равновесие и полететь вниз, но знаю, что ничего плохого не случится! С моей-то панической боязнью высоты это что-то нереальное! Кожа мгновенно покрылась мурашками, сердце заколотилось как сумасшедшее, а на щеках наверняка выступил румянец.

— Чему ты улыбаешься? Дело ж дрянь! — обрадовал хорек.

Но мне так не казалось, пока мама не изволила снова открыть рот.

— По древнему ритуалу я обязана огласить правила, которые, без сомнений, вам известны. Правила, дарованные самим богом Тьмы, правила, которым надлежит неотступно следовать, правила, которые составляют суть всего. Первое. Спасение кроется в правде, во лжи лежит погибель!

— Э-э… Что, простите? — я распахнула глаза, а Фаргус, недолго думая, с кулаками накинулся на плотное щупальце тьмы, пытаясь высвободить меня от пут.

— Не ссы, я сейчас! Мы все исправим, хозяин!

Хорек впился зубами в туман, но тут же отскочил с яростным шипением.

— Кажется, я несколько переоценил свои силы…

Ну хотя бы попробовал, и то мило!

— Не советую врать, милочка, — объяснила миссар и, наклонившись ближе, добавила: — хотя почему же. Ты попробуй. Попробуй.

— Вы так добры, мама. Пожалуй, воздержусь…

Женщина нехотя выпрямилась и продолжила.

— Неискренность допускается, но карается. И только правда позволит завершить ритуал, — очередная пауза. Миссар Сакс прошлась внимательным взглядом по зрителям, от которого даже старичок с третьего ряда проснулся и торжественно провозгласила: — Да начне…

— Эм. Секундочку! — я снова вмешалась и сладко улыбнулась.