Академия егерей

Страшно. Ужас внутри меня был настолько же холодный, насколько горячее пламя снаружи. Горячее, несмотря на магию, защитный плащ и крем. Несмотря на мерцающий щит амулета. Внутри дым, мрак и рыжие отблески. Магия гасила яркость, но разглядеть ничего толком не получалось. Я вошла в огонь, почти ослепнув.

Стоило мне отойти от двери, как в тот же миг я потеряла направление. Куда идти? Где моя цель? Сформировать еще один конструкт было нелегко, пот стекал по пальцам и шее, скользил по вискам и коже головы. Вокруг грохотал огонь, под ногами хрустело что-то сожженное до корочки.

Поиск мигнул неверной голубой искрой и пропал, едва успел указать направление.

Я выругалась и запрыгала вперед. Подошвы сапог начали прилипать к полу. Пятки подпекало. Воздушный коридор сужался, пламя лизало плащ, но тот держался. Вот только он не полностью закрывал меня. И думать об этом было нельзя. Так же, как и пользоваться остатком заряда амулета. Он мне еще нужен будет на самый крайний случай. А так… еще секунд пять — и я смогу сама создать щит. Правда, это еще секунд десять на формирование конструкта. Тут главное было рассчитать время так, чтобы через эти пятнадцать секунд я все еще была жива и хотя бы немного соображала.

Помещение было вытянутым и большим, больше лекционной. Я едва не напоролась на какие-то металлические оплывшие штыри. Возможно, клетка? Их здесь был целый ряд.

Где же Эгиль?

Еще один поисковик дался мне хуже первого, пришлось создать его, а не щит. Впрочем, не зря, время было дорого. Синяя искра вышла слабенькой и вихляла. Все-таки не самое верное решение — прибегать к магии, когда сапоги медленно пытается стать частью моего организма, слиться со мной воедино. Больно, зар-ра-за!

Но вот впереди между языков пламени показался его источник — сгорбленная фигура человека.

На секунду я восхитилась человеческим гением. Насколько же велик наш разум, если способен создавать мага с невероятными возможностями? Я могла быть не в восторге от методов, но это не умаляло грандиозности чужой работы. Впрочем, эта секунда закончилась очень быстро. Я взвыла — штаны прижаривались к ногам не хуже сапог. Но нужно было держаться, последние шаги давались сложно.

Ноги в итоге не выдержали. Но я закусила ткань плаща, разрядила амулет в щит на максимум и прыгнула изо всех сил вперед, сталкиваясь с Эгилем, сбивая его с ног. Мы рухнули на пол — на горячий раскаленный пол. Я заорала и засучила ногами. Больно! Сознание уплывало. Я вгрызалась в свои губы, пыталась взять контроль над руками и магией. Я не могла проиграть какой-то боли!

Хуже этого было только понимание, что Эгиль мог быть мертв и я слишком поверила в свою теорию. Что вместо живого человека в огне осталась только оболочка, а разум уже давно сожжен. Или же огонь не успел и не смог оживить. Тогда все мои муки напрасны.

Волна магии почти неосознанной, не вложенной ни в какой конструкт, немного охладила пол. Я могла слегка выдохнуть.

Тут тело Эгиля изогнулось, и он закричал. Гудящее вокруг пламя уплотнилось, напоследок лизнуло мой плащ и опалило горячим воздухом ресницы и втянулось внутрь тела. Жутко, но прекрасно.

Шрамы тускло светились. Источник пламени стих. Огонь все еще горел, но жар стремительно спадал, а амулет пожаротушения наконец стал действовать, как следует. Сверху через прогоревший местами потолок, чудом не обрушившийся на лежащих нас, сыпались тонкие капли — обхватывали огонь и поглощали его.

Меня трясло с каждой секундой все сильнее. Но отступиться я уже не могла. Нужно было проверить состояние объекта исследования, прежде чем заняться собой. Я протянула руку в сторону Эгиля, взяла его за запястье — почти не горячее, да и шрамы постепенно тускнели — и с облегчением почувствовала пульс. Отлично. Он жив.

А я жива?

Три попытки создать диагностическое заклинание провалились. Четвертую только с натяжкой можно было назвать успешной. Результат не порадовал. Сейчас пройдет шок, закончится выброс гормонов и мне станет совсем не до магии. Рука по привычке коснулась пояса, но как назло никакой сумки с зельями там не было. Ну да, зачем мне походной вариант в стенах мирного учебного заведения? От боли хотелось уже не стонать, а смеяться.

Что собственно я и сделала пару мгновений спустя, непроизвольно, истерично и до слез рассмеялась.

— Астер? — хриплый недоуменный голос. Эгиль очнулся от моего хохота. Надо будет расспросить хорошенько, помнил ли он что-нибудь, когда вырывалось пламя. Если в кошмарах к нему приходило какое-то прошлое, то и в случае прорыва огня тоже должно что-то видеться. Скорее всего, да.

— Что с тобой? Дис милосердная, да ты… Да как? Ты зачем полезла? Ты совсем с ума сошла?! — в его голосе был какой-то запредельный ужас. Интересный момент: о себе он даже не подумал, а сразу на меня посмотрел. Привык, что с ним ничего не произойдет? Или здесь выползли на свет какие-то глубинные психологические проблемы? О себе нет смысла волноваться?