Академия егерей

Я сорвался с места так быстро, что едва услышал, куда стоило бежать, в корпус работников, только не тот, в который меня заселили, а соседний — где остался заболевший работник. В голове звенела мысль, что выпустить пламя на этот раз будет невозможно. Но как поступить, как защититься, я придумать не успел: закончилось время. Ноги сами принесли меня к небольшой толпе.

Первое, о чем я подумал, — большинство не приучено толково реагировать на угрозу для жизни. Работники стояли полукругом, раззявив рот, и буравили взглядом золотисто-зеленые искры — совсем небольшое скопление насекомых. На земле перед толпой лежали двое, с виду обычные работники, пара. Она — тронутые сединой волосы, руки, привычные к работе, плотная фигура и некогда румяное лицо — лежала на боку и не шевелилась. Темные пятна — то ли кровь, то ли короста — обезобразили ее лицо и грудь, рот приоткрыт, шея и щеки расцарапаны. Она, видимо, рвала на себе платье, калечила себя, совсем как те магические твари в клетках, пока не умерла. Рядом корчился пока еще живой мужчина. Я мог увидеть в полной мере, как и что происходило с женщиной.

Жуткие насекомые не вышли через внутренности, как это было с магическими тварями. Наверное, разница в проникновении была. Мужчина пытался орать, он извивался от боли, откашливал темные сгустки то ли крови, то ли насекомых. Он царапал глаза и раздирал себе грудь. А толпа стояла и молчаливо смотрела на то, что происходило.

Второе, о чем я подумал, — толпа не сдвинется. И потому, что они замерли от ужаса, и по причине жуткого воздействия, которое оказывал рой. Но меня этот звук больше не заботил. Тем более рой был маленьким. Значит, Фаннарх сбежал до того, как умерла женщина? А остальные не сообразили. Может, поглазеть хотели, может, помочь.

Я начал с малого: толкнул ближайшего ко мне человека. Тот повалился на соседей, и — Дис милосердная — те, наконец, немного пришли в себя.

— Пошли вон! Живо! — заорал я. До этого кричать было бесполезно, крика здесь и так было достаточно, а толпа в это время не двигалась. Теперь же они с визгом падали, отталкивались от земли, ползли, пытались встать на ноги, чтобы побежать. Но главное, что у меня получилось: больше свободного пространства и отсутствие помех.

Я шагнул вперед: разрыв слетел с моих пальцев привычно и легко, а мужчина на земле перестал мучиться и затих. Внутри меня шевельнулось сожаление, но времени на него не было. Следующим заклинанием были искры — раз и еще раз. Огненные вспышки только коснулись насекомых, но не уничтожили всех. Из тела мужчины ко всему прочему стали выбираться новые мошки. Я отпрыгнул назад, снова занес руку, но услышал крик.

— В сторону!

Я не раздумывал, метнулся вбок, уходя кувырком, отпрыгивая дальше. Мимо пронеслась огненная пелена — пылающая стена размазала летающую тварь, подпалила тела и утихла, встретившись со стеной корпуса. Благо постройки были не деревянные.

— Еще один залп, Лиах! — я услышал голос мастера Рольва и обернулся. В стороне стоял, покачиваясь, директор гран Дари. Вид у него был изможденный, грудь ходила ходуном, а руки висели плетьми и дрожали.

— К-какой еще залп? — возмутился он, покачав головой. Я с трудом удержался чтобы не присвистнуть: гран Дари оказался способен на боевые заклинания. Пусть и давались они ему очень тяжело.

— Еще один, поменьше, с меня пара кружек браги, — уговаривал директора Рольв. — Тела лучше сжечь, ты ж понимаешь.

Директор действительно понимал, смог поднять руки и принялся формировать еще один конструкт из инженерной магии. А я, наконец, слегка расслабился — без меня все закончат — и мог обдумать то, что произошло. Картина вырисовывалась отвратительная: пока все мы следили за состоянием работника зверинца, отвратительная зараза появилась в совершенно других людях. И не ясно теперь, сколько заражено и когда появятся новые жертвы.

63. Астер

Эгиль не вернулся, и я осталась в одиночестве. Я даже немного разозлилась на себя: прежде чем что-то говорить о процедурах и своих подозрениях, нужно было узнать, что происходит в Академии. Да и вообще стоило подготовить Эгиля к новостям и желательно влить в него пару мерок успокоительного. Или даже снотворного, чтобы точно не сбежал.

Гнаться за ним я не стала: во-первых, это было невозможно из-за травмы, а во-вторых, он вряд ли бы услышал то, что я скажу.

Что сделано, то сделано. Не у всех такой же рациональный подход к знаниям, как у меня. Эгилю нужно время на принятие.

Я попыталась удобнее устроиться на кушетке. Руки пришлось положить на грудь, шевелить пальцами было больно. Я так сильно схватилась за одежду убегающего Эгиля, что травмировала тонкую, только наросшую кожицу. Теперь придется ждать, когда все зарастет заново.