Академия моего сна. Король кошмаров

– Ты еще издеваешься?! – взвыла я и поднырнула у него под рукой. Маленький рост не всегда помеха.

Дверь была ожидаемо заперта, хотя я не видела, чтобы Брэн возился с ключами. Ах да, ведь он моделировал пространство, значит, и дверь с внутренней стороны сам создал. Это же третий курс, я понятия не имею, на что еще он способен.

– Я не хочу причинять тебе вред, – сказал Брэн, разводя руки в стороны. – Напротив. Я хочу, чтобы мы оба остались довольны. Ты моя девушка, и ты мне нравишься. Честно.

– А другие? Блондинки, брюнетки. – Я буквально кипела от злости. – Они тоже остались довольны?

– В большинстве своем да.

Отсутствие совести абсолютное и совершенное. Я оказалась зажата в углу, бежать некуда, да и сколько я смогу петлять по комнате, где, кроме кровати, и нет ничего?

– Брэн. Брэн, одумайся.

Он смотрел мне в глаза, и они больше не казались мне прекрасными, а взгляд – добрым и романтичным. Какой я была наивной, падкой на красивые мордашки дурой.

Дверь резко распахнулась, и на пороге застыла высокая стройная фигура. Женская, в узком красном платье с разрезом до бедра. Ни на ком другом из моих знакомых, кроме Моники, оно не сидело бы так идеально.

– Так, значит? – угрожающе тихо спросила Моника и тряхнула волосами. – Единственная и неповторимая, значит? Самая красивая, значит? Ничего не хочешь мне объяснить, милый?

Я сползла по стеночке, давясь нервным смехом.

– Моника? – тупо спросил Брэн.

– А на кого похожа? – прищурилась она. – Что, начал имена забывать? Так я тебе напомню.

Она в три шага подошла к парню и, отведя руку, совсем не по-женски заехала ему кулаком в глаз.

– Моника, – твердо сказала она и ударила коленом ему между ног. – Блондинка.

Потом размахнулась и добавила еще по лицу, без жалости расцарапывая щеку крупным перстнем-розой.

В комнату вошел Шанти, а за ним я увидела еще Сути, Аню, Рилана и Эрта. Друзья что-то тихо сказали Шанти и, помахав мне рукой, удалились. Я выбралась из угла и подбежала к Шанти.

– Какого черта происходит? – спросила я. Он приподнял брови, молча указывая на взбешенную девушку, которая явно еще не закончила.

– Аддисон мне все рассказал. Ты, дерьма кусок, пел мне в уши, как меня любишь, что мы пока не можем афишировать наши отношения и далее по списку. А в это время крутил с этой рыжей. И ладно бы только с ней. Что скажешь про список побед?

Брэн молчал, корчась у ее длинных ног, и Моника брезгливо отошла подальше.

– Что, придется попросить другого озвучить твои мерзкие наклонности?

Тут уж Шанти пришлось выйти на сцену. Обнимая меня за плечи, он с неохотой заговорил:

– Я пообщался сначала с однокурсниками Брэна, потом с некоторыми его бывшими девушками, пока не узнал любопытную вещь. Брэн выбирал себе самых красивых девушек с первого курса, сортируя их… по цвету волос. Если ему удавалось их соблазнить, он отмечал это в дневнике. Эрт смог его достать. Брэн всегда связывался только с первокурсницами, но пока ему удавалось обойтись без скандалов. Те девушки, с которыми я разговаривал, на него, конечно, обижены, но в целом предпочитают не вспоминать, как их обманули.

Похоже, я первая, кто решил дать отпор, а не быть соблазненной кудрявым красавчиком.

– В последних графах дневника значилась одна блондинка и одна рыжая, – глухо закончил Шанти. – Найти блондинку оказалось нетрудно.

Моника гордо вскинула подбородок и поправила платье, собравшееся складками на бедрах.

– Выйдите-ка. Мне надо с этим закончить.

– Но… – напряглась я.

– Да не собираюсь я его убивать. Выйдите.

Шанти увлек меня в коридор, откуда я успела увидеть, как Моника достает из выреза платья крохотный флакончик и разбивает об пол. Потом выбегает из комнаты и закрывает дверь.

Секунд через десять мы все услышали первый оглушительный чих. Потом второй, третий – целая канонада чихания. Мы с Моникой переглянулись, и я вспомнила последний практикум по зельеварению.

– Через полчасика прочихается, – сказала она. – Тут его все равно никто не услышит.

Дверь мы запирать не стали, Брэн был слишком занят, чтобы бежать за нами, пылая жаждой мести. Мне стало его даже немного жалко. Потом вспомнила все, что только что услышала, и перестала заниматься ерундой. Получасовой чих еще слабое наказание.

Моника не стала задерживаться и сразу ушла, громко цокая шпильками. Она, конечно, сохраняла достоинство, но я даже представить себе не могла, что она сейчас чувствовала. Хотя нет, могла.

Шанти взял меня за руку и легонько сжал пальцы.

– Ты как?

Я пожала плечами. Как я? Словно оплеванная.

– Он же ничего… ну… Ничего тебе не сделал?

Я покраснела и замотала головой.

– Нет! Да пусть только попробует! Я ему каблук в задницу загоню!

Шанти с облегчением выдохнул, а я сообразила, что слишком уж разоралась.

– Прости. Я просто… – Вот что сказать? – Просто устала.

Я позволила ему отвести себя в комнату, правда, не в мою, а в его. По пути руки и ноги начали дрожать, похоже, выдержка подвела, не каждый день спасаешься из лап горе-соблазнителя. Шанти впустил меня в комнату, зажег свет и усадил на кровать. Все остальное скрывалось под слоем книг и тетрадей.