Академия при царском дворе. Греческие ученые и иезуитское образование в России раннего Нового времени

Как пример распространения иезуитского образования посредством занятий в классе учебная программа лихудовской академии дает представление о культурном мире значительного числа представителей петровской дворянской и административной элиты776. Затруднительно определить, в какой степени полученный студентами опыт обучения в академии повлиял на их интеллектуальное формирование. Несомненно, свою роль играло и культурное окружение за пределами классной комнаты. Судя по тому, что нам известно о России того времени, тогдашняя российская культура, существовавшая вне стен академии, порождала импульсы традиционалистского характера и потому противостояла влиянию со стороны академии. Исследователи, занимающиеся эпохой раннего Нового времени, не раз указывали, что культурные контакты за рамками учебных заведений (в смысле ученых бесед по самым разным предметам) носили ограниченный характер. Например, Л. У. Б. Броклисс, исследуя Францию XVII и XVIII веков, указывает, что окружение вне школьных стен отличалось ограниченным уровнем культурных контактов и поэтому ни в коем случае не могло иметь того же значения, что и занятия в классе. Так же и А. Ангелу утверждает, что в поствизантийском грекоязычном мире интеллектуальные искания имели место лишь в школах и, соответственно, до эпохи Просвещения лишь они были подобными центрами777. Можно оспорить безапелляционность подобных заявлений, поскольку интеллектуальные дискуссии вполне могли происходить в монастырских скрипториях или в различных объединениях ученых людей. В частности, в России важным центром культурной жизни в XVII веке был Печатный двор, чьи дьяки и писцы сочинили ряд полемических и иных трудов, таким образом представляя собой отечественную интеллигенцию. Впрочем, на Печатном дворе никогда не было сколько-нибудь значительного числа учащихся, да и дававшееся там обучение, судя по всему, не шло дальше элементарной грамматики и риторики. Соответственно, представляется разумным заключить, что академия вполне могла играть роль еще одного крупного центра русской интеллектуальной жизни той эпохи. Некоторые из ее выпускников, несомненно, проявили себя с самых разных сторон.

В этом смысле кое-что может сказать «постдипломная» деятельность ряда учеников академии. Нам известен послужной список некоторых из студентов Лихудов. Вообще говоря, не все они обучались исключительно под руководством Лихудов. В дальнейшем многие из них вошли в число сподвижников царя Петра, поддержав его вестернизационные начинания. Бывшие ученики академии были в той или иной степени готовы к участию в этих начинаниях. Благодаря знакомству с западной культурой, полученному за годы учебы в академии, они могли с большей легкостью усваивать новые импульсы и влияния, приходящие из Западной Европы.

Реорганизованная Славяно-греко-латинская академия, во главе которой после 1701 года стояли преподаватели, вышедшие из стен Киево-Могилянской академии, в определенной степени продолжала идти тем же курсом, который наметили еще Лихуды в своей академии. К 1725 году она состояла из трех школ: Славяно-русской, Греческой и Латинской. Ее учебная программа предусматривала соответствующую последовательность предметов на всем протяжении учебы и включала богословие, однако, судя по всему, мало кто из учеников добрался до старших классов по философии и богословию. Ее учебная программа также оставалась аналогичной учебной программе лихудовского периода, но повышенное внимание в ней уделялось овладению латынью, на что указывает число учеников в латинских классах. Что касается реального содержания учебной программы, оно еще не подвергалось полноценному исследованию. В той степени, в какой курс, читавшийся Феофилактом Лопатинским (преподаватель с 1704, ректор в 1708–1722 годах), репрезентативен для первой четверти XVIII века, занятия по философии (когда они проводились) в целом проходили под знаком схоластического аристотелизма, хотя с какими-либо сопоставлениями следует подождать до появления более детальных работ, посвященных учебной программе академии, и лишь затем делать обоснованные выводы778.