Академия Родная

   Мы быстро выливаем водку из колбы и стакана, ополаскиваем всё, чтобы запах отбить, и снова заполняем тару водой. Сели, ждём чего будет. Минут через пять появляется Сидероз, а в руках у него чебурек!!! Он, наверное, успел в буфет сбегать, что в вестибюле Морфологического Корпуса был (а может и сейчас есть). Затем Сидорин небрежно садится за стол, доливает стакан из колбы, разламывает чебурек, залпом выпивает, занюхивает и замирает... После минутного разглядывания окаменевших курсантов он начинает нюхать колбу. Потом пощипывать себя за язык - наверное испугался, что с ним, как с его шефом-профессором, что-то неладное происходит.

   Наконец рассеянная неуверенность проходит. В глазах обычно невозмутимого Сидероза появляется ярость. Он ещё с минуту обводит каждого курсанта испепеляющим взглядом. Затем выражение его лица меняется на противоположное - на гримассу крайней жалости. Сидорин встаёт и тихо говорит: "Эх, ребята, ребята. Это ведь подло. Так поступают только совсем опустившиеся алкоголики. А пить курсантам, так вообще по Уставу не положено. Тем более на занятиях. Тем более чужое". Наверное Сидероз подумал, что спиртяга со вчерашнего осталась, а мы её на перерыве втихую выдули. Кстати нам ничего не было - Сидероз свой парень!

ПОЧЁМ И ГДЕ?

   Нет, кроме шуток, просто майора Сидероза в нашей курсантской среде уважали куда больше, чем например генерал-майора Образцова, начальника нашего Факультета. Тому вообще не понятно, на кой ляд змейки в петлицах - сапог сапогом был. А вот Сидероз специалист был суперграмотный. Патанатомия наука сложная, и главная её сложность состоит в том, что очень многое буквально на микроскопическом уровне запоминать надо. Зачастую тут логика бессильна - только знания в чистом виде. И таких знаний у Сидорина было через край, в практической Патанатомии он любого бил. Вообще дядька был интересный - и без похмелья всегда лохматый, да и смешно картавил. Но добродушее своё, как и высочайший профессионализм, он от нас не скрывал, хотя слов "не знаю, не видел, не пойму" не стеснялся. Ну и мы ему всегда готовы были чем-нибудь услужить.

   Один раз за каким-то делом понадобилась Сидерозу свежее серое вещество мозга абсолютно здорового человека. Он обзвонил всех своих знакомых патанатомов, да судмедэкспертов, и вот в одним морг на Петроградской Стороне поступил какой-то свежий труп после аварии. Сидероз тотчас принялся эксперимент в своей лаборатории готовить, а сам просит Колю, мол не в службу, а в дружбу, не съездишь ли за биоматериалом, а то я сам не успеваю. Да дело то нехитрое, раз Сидероз просит, чего же не съездить. А чтоб не скучно было, Коля до кучи и меня сагитировал. Поехали мы.

   Приезжаем в тот морг, а там в коридоре на каталках трупы лежат. Аж четыре. Видать только что поступили - простынками покрыты, хотя ещё в одежде. Мы-то привыкли к секционным залам Академии и обстановочку рассматривали с интересом, ведь если честно сказать, то в реальном городском морге мы оказались впервые. Нашли нужного доктора, передали ему привет от Сидорина. Дядька и говорит, ну раз так срочно надо, то я прямо сейчас самого свежего вскрою и мозги извлеку. Только вот какая незадача - гады санитар с прозектором куда-то испарились. Не могли бы вы ребята сами тело из коридора в секционную закатить и положить на стол. А вот вам ножницы - перед тем как на стол ложить, надо всю одежду снять, а что не снимается, то срезать. Опять же дело не хитрое. Конечно можем!

   Взяли мы ножницы, пошли в коридор. А там свет такой отвратительный, какой-то казематный полумрак. Я откинул простыню на ближайшей каталке - у трупа вместо головы месиво, не надо нам такие мозги. Хотим оправдать доверие Сидероза - хороший материал ему доставить. Посмотрели мы на этот ужас, хоть и третий курс, а как-то даже боязно стало. Коля идёт к следующей каталке. Поднимает простыню - о, то что надо! Немножко заблеванный, зато совершенно целый. Совсем молодой, похоже. Я тогда к третьей - там како-то дед небритый, не шибко и старый и тоже целый. У деда может быть какой-нибудь там атеросклероз, уж лучше у молодого мозги взять. К четвертому трупу мы даже не подходили - там совсем темно.

   Хватаем мы каталку с молодым покойником и спешным образом гоним ее из этого мрачного карцера в ярко освещенную секционную. Дверь из морга в коридор остается открытой, и как раз у противоположной стены в проёме двери стоит каталка с трупом дедка. Коля, не долго думая, простынь задирает от низа и до пояса, хватает трупа за ногу с намерением снимать ботинок. А там шнурки в узел. Коля ширь туда ножницами. Тут трупешник ка-а-ак ногой дёрнет! А потом ка-а-ак за голосит чего-то несуразное! А ему в ответ тот дедок в дверях что-то ка-а-ак завоет и со страшнум грохотом кубарем с каталки!