Академия тишины

Да что там говорить, мы все нервничали. Сказать по правде, я не представляла толком, как пойдёт наше дальнейшее обучение, не только без голоса, но и без слуха, и до конца в подобную перспективу не верила. В прошлом году второкурсники казались мне обезличенными, немного безумными тенями, скользившими по Академии без какой-либо внятной цели. Теперь нам самим предстояло стать таковыми, и я в который раз подумала, как жаль, что нельзя вволю пожаловаться Джейми, выслушать ответные жалобы и пойти, успокоившись и смирившись. Кто знает, как бы я пережила прошлый год без этих внутренних диалогов с братцем, остановить которые не могли никакие магические печати?

Ларса всё не было.

Мэй, тоже бледная и осунувшаяся, всю прошлую жизнь ходившая во сне из угла в угол, теребила то медные пуговицы на платье, то свои пепельно-русые волосы, и, глядя на неё, я отчего-то разозлилась на всю Академию безмолвия и всё магическое сообщество заодно, а потому сделала независимый вид, украдкой от Габриэля одобряюще подмигнула Джеймсу и с трудом удержалась от того, чтобы помахать ему рукой в окно. Церемония запечатывания уст у первокурсников проводилась раньше нашей, поэтому мы с Мэй и Габом могли позволить себе посидеть за последними разговорами в комнате: уважаемый сэр комендант настоятельно просил — читай, требовал — у без пяти минут второкурсников оставаться в своих комнатах и без пяти минут первокурсникам не мешать.

Но Габриэль всё-таки пробрался ко мне, аристкратично наплевав на правила и указания, и теперь смущал Мэй одним своим присутствием и успокаивал меня им же, как мог. Можно было ещё наговориться, но у меня зуб на зуб не попадал. Я всё-таки подошла к окну, но площадь перед главным корпусом, на которой проходила церемония, отсюда было не видно.

— Волнуешься? — дождавшись, пока Мэй ретируется в ванную, Габ подошёл ко мне и обнял со спины.

— Не то что бы… — я пожала плечами, не в силах оторваться от поднимающегося за окном над деревьями солнца.

— Из-за… него? — с какой-то запинкой спросил Габ, и в первую минуту я не поняла, кого конкретно он имеет в виду. — Материнский инстинкт не даёт покоя?

Я всё же развернулась, и теперь мы стояли глядя друг на друга глаза в глаза на предельно близком расстоянии.

— О чём ты думаешь? — спросил он.

— О том, что окно, из которого выпал Лен, прямо над нами.

Мы постояли так ещё секунду, а потом резко, не сговариваясь, выскочили из комнаты. Остановились на лестничной клетке. В общежитии девочек четыре этажа, на каждом три или четыре комнаты, как и в общежитии мальчиков. Никакой лестницы "на чердак" ожидаемо не обнаружилось.

Демоны!

— Но как-то же он туда попал! — прошептала я, чтобы не привлекать лишнего внимания законопослушных соседок. — Как?!

— Тайный ход?

— Может быть… Пойдём, оценим снаружи.

Я схватила его за руку и потащила вниз по ступенькам, стараясь не топать, как старая кобыла, а двигаться легко и изящно. Увы, новая внешность не включала в комплекте девичью грацию.

Представила на миг себя с Габриэлем в каком-нибудь высшем обществе, ну, там на королевском приёме. Рядом Гриэлу, очаровательную и безупречную, ещё каких-нибудь таких же девиц, вроде Арты или Криды, несомненно, больше подходящих Габриэлю Фоксу, чем я, и поморщилась.

Да уж, любовь к мезольянсам у нас с мамашей, похоже, в крови.

Мысль была неприятная, вся какая-то гнилая, и я была рада почувствовать свежесть осеннего воздуха на лице.

Воровато огляделась, но вокруг никого не наблюдалось. Администрация в лице глав факультета и других главных голосов была на церемонии первокурсников, а преподаватели и прочий персонал вообще передвигались какими-то тайными тропами, потому что за пределами аудиторий я практически никого из них и не видела…

Здание общежития для девочек, наполовину пустое, слепо смотрело в неведомую даль остановленным циферблатом. У меня закружилась голова, но Габриэль столь чувствителен не был. Не отходя далеко от стены, он принялся обходить здание по периметру.

Я за ним не пошла, решив дождаться, пока он вернётся — и не дождалась. Пришлось идти следом За общежитием было как-то сумрачно, сыро, пусто. Я вдруг подумала, что за целый год так и не удосужилась сюда заглянуть, кроме узкой полосы деревьев и сплошной каменной стены, казалось, и смотреть-то не на что: ни тебе оживших скелетов, ни прочих жутких тайн.

И, видимо, зря, потому что Габ рассматривал стену с интересом художника, планировавшего разрисовать её древними рунами с неприличным переводом.

— Что скажешь?

— Насчёт тайного хода… не думаю, — он пожал плечами. — Мне кажется, всё гораздо проще. Смотри.