Академия Трех Сил

Вложившись в усиление, оттолкнула парня. Он умело превратил инерцию толчка в прыжок, отскочил, снова пошел по кругу. Я следила, ожидая новой атаки. Сама атаковать не собиралась: он куда быстрее и легче сейчас, запросто уйдет из-под удара, зато я неприятно раскроюсь.

Карин снова исчез, но теперь застать меня врасплох у него не вышло. Я подловила момент, когда он возник, призвала в левую руку воздушный щит и его краем ударила противника в лицо. Он ушел, как я и рассчитывала, только там, куда парень отклонился, его встретил мой меч.

Защита вспоролась с легким шорохом. Карин выругался, отпрыгнул — не тут-то было. Магической удавкой я опутала ему ноги, притянула к себе, еще раз ударила щитом по лицу, уничтожая остатки его защиты. Думала оглушить, но он успел первым, использовав какой-то незнакомый прием. В глазах потемнело, я оступилась — на краткий миг, но ему хватило, чтобы ускользнуть от очередного удара и финтом оказаться у меня за спиной.

Градом посыпались быстрые короткие удары. Я стиснула зубы. Из последних сил поставив второй барьер, на пределе возможностей заставила себя развернуться. Удар, щит, еще один. Разворот, наступить, поймать удавкой, не позволить сбежать. Усилить защиту, иначе он достанет меня. Давай, Сатьяна, ты победишь!

— Кровь!

В запале боя не сразу сообразила, что это кричат нам. Как, уже?! Чья? Неужели он меня ранил? Потом увидела алый порез на руке соперника и тонкие ручейки крови, пятнающие кожу. Видимо, когда мой меч распорол его защиту, задел самым кончиком и предплечье.

Парень тоже остановился, ругаясь сквозь зубы. Он тяжело дышал — откат от использования магии усиления.

— Сбегаю за целителем! — вызвался кто-то.

— Не надо! — зло бросил Карин. — Царапина. — И с ненавистью посмотрел на меня.

Я выпрямилась, убрала меч в ножны. Грудь ходила ходуном, сердце чуть не выпрыгивало, стуча на пределе. В победу еще не верилось. Повезло? Нет, дело не в этом. Победила я по праву, Карин недооценил меня, понадеялся на внезапность и скорость реакции. Я же сделала ставку на противоположное — и выиграла.

Кто-то притащил из подсобки бинты, руку Карина, невзирая на его ругань и сопротивление, сноровисто замотали.

Меня хлопали по плечу, хвалили. Восхищались, просили научить «так же». В одно мгновение я взлетела на вершину популярности. Потом, когда тревога за Карина улеглась, кто-то с любопытством спросил:

— А желание? Что ты ему загадаешь?

Я поймала взгляд парня. Недобрый и обещающий мне много бед, если загадаю что-то из ряда вон выходящее.

На его беду, именно так я и собиралась сделать.

— Задание простое, — объявила, дождавшись, когда разговоры немного утихнут. Взгляды однокурсников тут же обратились ко мне. — Берем в подсобке рупор, идем на площадку перед главным корпусом и… подбадриваем Карина, который три раза кричит через рупор «ку-ка-ре-ку». Несложно, правда?

Парень сверкнул глазами, стиснул челюсти — аж желваки перекатились. Я ждала возмущений, но их не последовало. Зато раздался первый робкий смешок со стороны. Чей-то свист. А потом хохот и улюлюканье.

Я специально выбрала задание с легким привкусом унижения. Если хочешь понизить чей-нибудь авторитет, нет способа лучше, чем выставить этого человека на смех. Только что был претендентом на место лидера, а благодаря проигрышу мигом упал чуть ли не до уровня шута.

Но держался он хорошо. Усмехнулся криво, бросил:

— Да раз плюнуть. — Принял рупор из рук успевшего сбегать за ним сокурсника и первым зашагал к назначенному месту.

Площадка между учебными корпусами и столовой, та самая, где в первый раз нас рассортировывали по факультетам, никогда не пустовала. Во время перемен там царило столпотворение: ученики и преподаватели торопились с одной лекции на другую, во время обеденного перерыва — и того пуще: многие брали еду из столовой и поглощали ее под теплым солнышком, сидя на скамейках и бордюрах. Сейчас, правда, когда теоретические лекции у первых-вторых курсов уже закончились, а до ужина было еще далеко, народа там оказалось немного, но громкий заливистый вопль «Ку-ка-ре-ку!» все равно обратил на себя внимание. Тем более что я настояла, чтобы Карин вышел в самый центр площади.

Наши смеялись, и я вместе с ними, даже Карин расхохотался, увидев, как реагируют непосвященные — кто вздрогнул, кто втянул голову в плечи, а кто грозил кулаком. Потом к нам с руганью побежал какой-то служащий в зеленой форме административных работников, и мы бросились врассыпную.

Я взбежала по склону горы, задыхаясь от смеха, вспоминая, как Карин набирал воздуха в грудь, как надувал щеки, прежде чем испустить на удивление визгливый вопль. Парочку я заметила, когда поворачивала на аллею, ведущую к общежитиям. Парочка и парочка, подумаешь, в академии их полно. Но еще раньше, чем узнала их, болезненно дернулось сердце, а смех застыл на губах.