Академия Трех Сил

Только после этого я признала белые волосы Хена, а потом узнала и девицу, опирающуюся на его локоть и кокетливо заглядывающую в лицо. Розовый ротик приоткрывался, обнажая мелкие белые зубки, глаза сияли. Та самая стерва-целительница, придравшаяся к тому, что Хен заходил ко мне. Что она теперь делает вместе с ним?

Мне было больно наблюдать за этими двумя, но почему-то взгляд оторвать не могла.

Они неторопливо шли по дороге, спускаясь к учебным корпусам. Целительница что-то оживленно рассказывала, Хен усмехался. Не отдавая себе отчета в том, что делаю, шагнула назад, под тень кленов и пышных кустов.

Они выглядели… выглядели как влюбленные на свидании.

И никуда Хен не пропал. Жив-здоров, гуляет тут со всякими… Мне он о себе знать не дает, а с ней встречается, смотри-ка, даже ходит под ручку.

Радость от того, что я обратила в свою пользу происшествие с однокурсниками и, ловко победив Карина, потеснила его с вершины, канула, как булыжник в воду. Обида, злость, непонимание сплелись в клубок и встали в горле, мешая дышать. Обида была сильнее всего — иррациональная, неясная, причины которой оставались непонятны мне самой.

А ведь я его искала, даже к хранителю обращалась. Может, Хен специально попросил говорить, что его нет? А на самом деле был в комнате? А может, он обрадовался, что я попросила его снять сережку? Избавился от обузы фиктивного брака со мной? Теперь никто не знает, что он женат. Можно встречаться с кем угодно.

На миг меня подстегнул порыв вывернуть им навстречу, поздороваться с невозмутимым лицом, сказать какую-нибудь гадость. Но я тут же передумала. Прав ревновать у меня нет, а эта дрянь-целительница только порадуется: они вдвоем, я одна. И раз она уже так по-свойски держит его под ручку, явно у них далеко зашло.

И я повернулась и, не оборачиваясь, пошла в общежитие.

Поднялась к себе, приняла душ, сделала задания на завтра. Ужин пропустила, аппетита не было. Пока занималась делами, все было терпимо, но когда погасила свет и легла, в голову сразу полезли глупые мысли. Перед внутренним взором встал Хен, его лицо вполоборота, улыбка… И коровий взгляд дуры-целительницы.

Они встречаются?

Конечно встречаются, на зеркале не гадай.

Или, по крайней мере, девица очень старается, чтобы оно было так.

Может, он ей сразу понравился? Или не понравилась я — да настолько, что она решила увести у меня парня? Вот она, наверное, удивилась, когда для этого не потребовалось много усилий.

Я вертелась в кровати хлеще ужа на горячей сковороде, не в состоянии уснуть. Детали вспоминались одна за другой: и как лежала ладошка целительницы на руке Хена, и как эта выдра заглядывала ему в лицо, а он — тоже хорош! — только и знал, что улыбаться в ответ. А ведь раньше улыбался мне и поддразнивал тоже меня.

Только сегодня, увидев его, я поняла, как сильно соскучилась. И мне вдруг так захотелось услышать его голос, увидеть лицо, что слезы сами полились из глаз. От невольного страха, который я все же почувствовала сегодня во время разборок, и только запретила себе думать, что можно испугаться. От обиды, от идиотского бессилия. На поле боя я, может, и хват, а в таких деликатных вещах, как людские отношения, — хуже полена.

Как назло, вспоминалось только плохое, и я самозабвенно рыдала, обнимала подушку, потом молотила по ней кулаками и снова рыдала.

И вдруг в паузах между всхлипываниями услышала странный стук. Слишком легкий, словно стучали одними лишь кончиками ногтей. И не со стороны двери, а с улицы.

Я села и опухшими от слез глазами уставилась на окно, не веря тому, что увидела.

За ним бегала, помахивая коротеньким хвостиком, белая ласка. Привставала на задние лапки, передними, постукивая когтями, опиралась на стекло и с тревогой заглядывала внутрь.

Слезы высохли как по волшебству. Подскочила с кровати, даже не подумав, что резкие движения могут зверька спугнуть. Подошла к окну, замерла, ожидая, что она в любой момент как всегда сбежит. Но ласка все бегала снаружи по узкой полоске отлива.

Хагос, что вообще она делает на пятом этаже? Как забралась? И откуда знает, что я живу именно здесь? Или это простая случайность?

Я открыла окно, и ласка, вместо того чтобы сигануть куда-нибудь с глаз долой, просунула в щель узкую мордочку, а потом просочилась всем телом. Посмотрела на меня, смешно вскинув голову набок.

Я шмыгнула носом и невольно усмехнулась. Протянула ей руку.

— Ты пришла меня утешить? Столько бегала, а теперь сама сунулась в логово врага?

Ласка ткнулась холодным носом в ладонь. Забавная. Смотри-ка, и в самом деле будто утешает.

— Ой, может, ты голодная? — Я спохватилась, что и сама не ела, желудок мгновенно отозвался голодными спазмами.